Книга Горгона и генерал, страница 39 – Тата Алатова

— Это вовсе не обязательно.

— Я знаю.

Трапп ушел от Лизы только после обеда и разыскал Лорелею, отогнавшую сегодня стадо необычайно далеко. Они до глубокого вечера обсуждали свои дела, и, возвращаясь в замок, Трапп от всей души надеялся, что пропустил ужин. От еще одной светской беседы, щедро политой ядом, у него бы случилось несварение.

— Генерал Трапп вернулся! — провозгласила Аврора, стоило ему появиться. — Пэгги, накрывай к ужину!

К его удивлению. Гиацинта ждала его в одиночестве.

— А ваша подруга Люси?

— Она поспешно уехала сразу после нашего разговора.

Еще одна пташка помчалось к королю докладывать об обнаружении опального, но все еще великого генерала.

Сверкая бриллиантами, Гиацинта сидела напротив него через длинный стол. Количество еды на её тарелке не уменьшалось.

— Вы решили голодом себя затравить? — спросил её Трапп.

— Я худею, — ответила она равнодушно. — При следующей встрече с Джонни мне необходимо выглядеть страдающей и печальной. Нелепо, если я буду излучать деревенское здоровье и сверкать жизнерадостными щеками.

— Нелепо, если вы протянете ноги так и не добравшись до своего ненаглядного Джонни. Кстати, вы что же, собираетесь сразу нестись во дворец и высокохудожественно терять там сознание?

— Ну конечно нет, сначала надо оглядеться, понять, что к чему.

— В таком случае поешьте нормально. Успеете еще стать скелетом.

— Думаете? — горгона задумчиво посмотрела в свою тарелку и нерешительно положила в рот ломтик говядины. — А какие женщины вам нравятся, Бенедикт?

— Легкие, — ответил он, не задумываясь. — Нормальные.

— Как холодно. Вы кажетесь достаточно простодушным, чтобы женщины рвали вам сердце в клочья.

— Ну перестаньте, дорогая. Вам вовсе не к лицу все эти задушевные разговоры. Что вы знаете о разбитом сердце?

— А вот знаю, — возразила Гиацинта упрямо.

Трапп промолчал, не имея ни малейшего желания продолжать эту тему.

— Бенедикт. Бе-е-енедикт! Бене-е-еди-и-и-икт!

— О, господи, Гиацинта.

Круглая и яркая луна освещала её бледное лицо. Несмотря на глухую ночь, горгона была полностью одета в простое и удобное платье, волосы заплетены в косу.

— Что стряслось? — он даже испугался.

— Мне страшно, — прошептала она. — Я боюсь спать, как будто вот-вот случится что-то плохое.

— Тогда вы пришли в очень неподходящее место. Эта башенка — самое опасное место в замке. У неё всего один выход, и это узкая, винтовая лестница.

— Вы поэтому спали внизу, в комнатке у кухни? Две двери, окно.

— Да.

— Разрешите мне остаться здесь?

— Да, — он подвинулся, освобождая для неё место, но горгона перелезла через него, устраиваясь с другой стороны, подальше от входа.

— Что это? Револьверы?

— Да.

— Вам тоже беспокойно?

— Немного.

Она помолчала, плотно прижавшись к нему. Он слушал её тихое дыхание, уговаривая себя хоть немного отодвинуться. Но в этой плотности была какая-то непреодолимая сила, лишавшая его возможности движения.

— Почему вы не спросите, с какой именно просьбой приезжала Люси?

— Ну, я и сам могу придумать себе любую версию, не утруждая вас.

Дыхание горгоны замерло. Она словно бы застыла, пытаясь придумать, как себя вести дальше.

— Что за чушь, — наконец сказала Гиацинта высокомерно и презрительно.

Трапп поднес к губам её руку, лишенную перстней, и поцеловал.

— Давайте спать, дорогая, — предложил он, — мне нет никакого дела до ваших историй. Но разбить королю нос? Не находите, что это слишком примитивно? Ваш богатый отец, живущий в крупном городе Брене и много вложивший в ваше безупречное образование, наверняка пришел бы в ужас от вашего поведения.