Книга Тетушка против, страница 32 – Тата Алатова

— Только, — тут Рауль собрался с мыслями и снова обернулся к ней, обеспокоенно хмурясь, — нам надо вызвать специалиста… Ну, для Глэдис. Вдруг она снова решит разгуливать по замку! Беда в том…

— У вас нет денег, — догадалась Маргарет. — В Арлане подобные специалисты дерут втридорога. Почему бы, ваша светлость, вам не прогуляться в деревню и не спросить местных, кто у них заговаривает скотину и лечит бородавки.

— Вы хотите, чтобы я пригласил в свой дом ведьму? — у него даже веко задергалось от такой неслыханной дерзости.

— Откупитесь от нее несколькими серебряными канделябрами.

Теплое молоко наконец согрело желудок Маргарет, а хлеб его наполнил, и огонь так весело трещал в очаге, что она совершенно размякла и даже начала клевать носом. Ночь выдалась беспокойной, а утро наступило быстро, ведь если ты хочешь, чтобы все шло по-твоему, то вставай пораньше и начинай командовать на кухне. День, проведенный за чтением каракулей сумасбродного старика, принес с собой головную боль, и теперь хотелось лишь прогуляться перед сном да и забраться в кровать. Маргарет не больно-то верила, что они действительно найдут мифические сокровища, закопанные триста лет назад, но она была не из тех, кто упускает возможности.

— Пруденс, — донеслось до нее будто через густой туман, — так это мой папаша сотворил такое с Глэдис?

— Надо полагать, — она деликатно подавила зевок и выпрямила спину. — До этого я еще не дочитала. Первый дневник посвящен исключительно умозаключениям о том, где копать. Надо сказать, ваш отец был довольно энергичным человеком — в округе, кажется, не осталось древнего дуба или сосны, под которыми он бы не копал.

— Почему именно там? — отвлеченно спросил Рауль, явно думая о другом.

— Потому что эти деревья могли расти еще при жизни вашего великого предка и якобы могли служить ориентиром. По крайней мере, подробная карта местности вся испещрена крестиками. Кроме того, он вскрыл могилу жены Кристофа Анри, потому что согласно одной из теорий она была его величайшим сокровищем.

— Боже, — Рауль, вдруг побелев, вскочил и налил себе вина. — Прекратите. Все, о чем я могу сейчас думать, — эта несчастная экономка. Разве так можно поступать с живым человеком? То есть мой отец… он никогда не был жестоким, понимаете? Не из тех феодалов, кто дурно обращается с прислугой. Он даже охотиться предпочитал на птиц и редко на оленей. А что, если Глэдис Дюран была еще жива, когда с ней сделали это? Что, если ей было больно или страшно? Что, если он убил ее?

Покачав головой, Маргарет потянулась за новой порцией меда.

— Нам еще ничего толком не известно, — ответила она спокойно. — Подождите, пока мы прочитаем остальное. Вдруг все не так страшно, как вы успели себе вообразить.

— Вам легко говорить — речь ведь идет не о вашем отце!

Вздрогнув, она невольно стиснула шаль на груди.

— Мой отец мог до смерти запороть матросов, — ответила резко, сама не понимая, зачем признается в таком. — Я сама это видела однажды, когда мама придумала подняться к нему на корабль. На ней было белое нарядное платье, и палуба вся в крови… Не зря капитан отговаривал нас от злополучного визита, но она была такой упрямой. Упрямой и глупой.

На его породистом смуглом лице проступила растерянность.

— Пруденс… — пробормотал Рауль едва не виновато, а потом тряхнул головой, как будто отгоняя мух. — Стало быть, дубы и сосны, что еще?