Книга Тетушка против, страница 45 – Тата Алатова

— Боже мой, — простонала Соланж, восхищенная. Совершенно забыв про опостылевшие яйца, она сразу потянулась к чашке, исходящей паром.

— Где вы раздобыли шоколад? — спросила Жанна, которая распоряжалась остатками денег их семьи и вряд ли выделяла средства на такие излишества.

— Практичная хозяйка всегда найдет, что поставить на стол, — спокойно ответила Пруденс.

— Это невероятно! — воскликнула Соланж, попробовав. — Как вы добились сочетания благородной горечи и сладкой пряности? А эти дымные нотки? Очень экзотично!

— Тайный рецепт монашеского ордена, который мой отец с риском для жизни раздобыл за морем, — с будто бы затаенной иронией, которую, наверное, уловил только Рауль, отозвалась Пруденс. Соланж приняла ее ответ за чистую монету и закатила глаза, демонстрируя полный восторг, а Жанна сделала глоток шоколада с настороженной недоверчивостью, будто ожидая подвоха. Однако выражение ее лица очень быстро сменилось на одобрительное.

Сестры приступили к завтраку, а Рауль так и стоял с пустым подносом, не решаясь сесть в присутствии Пруденс. Он чувствовал себя невероятным остолопом и, конечно, помнил об их договоренностях не раскрывать ее подлинной личности, но не мог ничего с собой поделать.

— Пруденс, — будто издалека услышал он собственный голос, — позавтракайте с нами, пожалуйста, — после чего его тело, безо всякой поддержки разума, вышло в коридор, а рот крикнул: — Мюзетта, еще один прибор!

Вернувшись обратно, он увидел три женских лица, обращенных к нему с совершенно разными выражениями. Соланж излучала проказливое любопытство, Жанна — привычную усталость от эксцентричности ее родни, Пруденс — насмешку. Она неспешно обошла стол, уселась подальше ото всех и дождалась, пока Мюзетта с грохотом обронила перед ней тарелку. Нет, что-то надо делать с прислугой, подумал Рауль, старуха с каждым днем становится все несноснее. Ах, если бы у него был хоть какой-то доход!

Едва за служанкой закрылась дверь, как Пруденс произнесла:

— В ваших подвалах покоится маленькое состояние.

— Что? — резко переспросила Жанна, а Соланж со звоном обронила ложечку.

— Состояние? — пискнула она.

— Маленькое, — веско повторила Пруденс. — А именно — тридцать семь бочонков отличного крепленого сладкого вина.

— И сколько, по-вашему, удастся за это выручить? — быстро спросила Жанна.

— По пятьсот золотых за бочонок, если продавать один-два в год, и я почти уверена, что можно продать все сразу герцогу по триста пятьдесят за бочонок.

— Это же почти тринадцать тысяч, — с невероятной скоростью сосчитала Соланж и вскочила на ноги, не в силах сохранять неподвижность. — Мы же сможем снять приличный особняк в Арлане, и обновить гардероб, и новый выезд… Мы можем вернуться в свет!

— На полгода? — хмыкнул Рауль, нисколько не впечатленный. Эта сумма была крохотной каплей в огромном море потребностей семьи Флери, и годовой доход Жозефины, составляющий шестьдесят тысяч золотых, казался ему куда заманчивее.

— А хоть бы и на полгода, — воодушевилась Соланж. — Нам ведь всего-то и надо, что продержаться до твоей женитьбы, а дальше и тревожиться не о чем.

Рауль, огорченный этой бестактностью, взглянул на Пруденс, но она невозмутимо намазывала конфитюр на булочку и не обращала на них никакого внимания.

— Прежде всего, — подала голос как обычно трезвомыслящая Жанна, — надо эту сделку с его сиятельством заключить. Пруденс, вы уверены, что вино достойное? Вы разбираетесь в этом вопросе?