Книга Нас с тобой трое, страница 8 – Тата Алатова

— Вы курите или смертельно больны? — моментально устав от одышки за спиной, спросил Тимур.

— Не все, знаешь ли, тяготеют к спорту.

— Вижу, мою девушку вы тоже внимательно разглядели.

— Она идеальна.

Тимур остановился и оглянулся.

Лиза словно вошла целиком в один кадр.

Гладкие волосы собраны в строгий пучок. Очень много косметики, круглое лицо, тяжеловатые бедра при узких плечах, нелепые каблуки, яркий рот, тяжелое дыхание.

— Господи, — вырвалось у него, — о чем только думал это придурок?

— Он смотрел на вещи шире.

— Послушайте, Елизавета… как там было?

— Алексеевна.

— Вот именно. Давайте на этом остановимся. Не следите больше за мной. Не приходите на мои лекции. Не делайте ничего, со мной связанного. Я желаю вам преодолеть все эти стадии принятия горя, в которых написано в интернете. Выйдете за кого-нибудь замуж, заведете собаку или ребенка, начнете носить кроссовки. Я просто не хочу больше о вас ничего слышать.

— О, детка, — жалобно, насухую всхлипнула она. — Мы бы могли… поддержать друг друга в это сложное…

— Нет, — отрезал Тимур. — Все-таки, я вас ненавижу. Вы мне отвратительны, и всё такое. Мокрая жаба.

Она засмеялась сквозь слезы.

Он сердито зашагал прочь, унося себя от её грусти и понимания, и загадок.

Что же такого видел в ней отец, чего никак не ухватит Тимур?

Пообещав себе больше никогда не думать об этой жалкой пародии на женщину, Тимур отправился к той, кто был самим совершенством

— Что значит — у тебя умер отец?

Тамара смотрела на него с таким потрясением, что Тимуру даже стало стыдно.

Наверное, нужно было сообщить ей. Любящие люди должны поддерживать друг друга в болезни и горе, но почему-то Тамара не вписывалась ни в кладбищенскую историю, ни в траурную.

Некоторые женщины созданы для того, чтобы нести свет и радость, а не для того, чтобы варить кутью для поминок.

Она была идеальной, Лиза дала верное определение.

Умная и добрая, красивая и стройная, молодая и спортивная, интеллектуалка с отличным чувством юмора.

— У тебя умер отец, и ты только сейчас мне об этом сообщаешь? — повторила Тамара.

Можно было подумать, что он совершил что-то постыдное.

— Прости, — сказал Тимур, нисколько не чувствуя себя виноватым.

Она встала и прошлась по комнате, как всегда делала, когда о чем-то напряженно думала.

Тама жила в небольшой хрущевке с довольно убогим ремонтом. Как и многие вчерашние выпускники вузов, она еще не слишком много зарабатывала и ненавидела квартиру, которую у неё получалось снимать.

Наверное, Тимур давно должен был предложить ей жить вместе, но ему нравилось возвращаться в тот дом, где никого, кроме него самого, не было.

Ему необходимы были часы одиночества, чтобы наутро снова отправиться в мир людей и не чувствовать себя среди них голым.

Квартира, в которой он жил, досталась ему после смерти бабушки, и была наполнена воспоминаниями детства и прозрачно-хрустальной теплотой, которую посторонние люди непременно бы разбили.

— Как ты? — продолжая расхаживать туда-сюда, спросила Тамара. — Держишься? Вы же не были особо близки с отцом?

— Нормально, — ответит Тимур, — держусь. Не были.

Она остановилась и посмотрела на него внимательнее.

Наверное, ей очень хотелось поругаться сейчас — за то, что он как бы выкинул её за порог своего горя, проводя определенную черту между ними. И Тимур был благодарен ей за сдержанность.