Книга Ехал грека через реку, страница 140 – Тата Алатова

– Это один и тот же человек, – она становилась все более сердитой, – Адам, у меня такое ощущение, что ты маркетинговый план излагаешь!

– Хочешь что-то продать, предъяви аргументы, – объяснил он.

– Эту корову я не покупаю. Господи боже, да зайди ты уже внутрь.

– И последнее, – Адам решил, что будет сыпать словами до тех пор, пока не околеет, – я хочу, чтобы Макар или Кинг-Конг, или как ты решишь назвать сына, родился после того, как мы поженимся, а не до. Мне действительно это важно.

Тут, наконец, Асю пробрало. Он видел, как с грохотом рушатся стены, унося с собой насмешливый прищур глаз и ехидство губ, и высокомерие вздернутого подбородка.

– Почему? – с запинкой спросила она.

– Потому что мы давно уже семья, – ответил Адам спокойно. – А в семье никогда и никого не бросают и не забывают. Так говорится в вашем любимом мультике про зубастое чудовище?

– «Лило и Стич», – слезы хлынули как-то сразу, как будто внутри Аси кто-то повернул вентили. – Мамочки! Адам заговорил цитатами из мультфильмов, как живой человек! Перестань немедленно, у меня сейчас сердце выскочит из груди, а мне нельзя так волноваться!

– Тише, – Адам принялся ее укачивать, как ребенка, – тише. Знал бы я сразу, что мультики оказывают на тебя такое влияние, то сразу бы начал с козырей.

– Не мультики, – она задрала к нему голову, – ты.

И, потянувшись, поцеловала его мокрыми, дрожащими губами.

Вот теперь и он ощутил, что инфаркт где-то близко.

– У тебя будет куча проблем, – лихорадочно говорила она, осыпая его беспорядочными поцелуями.

– Ну и пусть.

– Ты возненавидишь меня.

– Переживешь.

– Иногда будет больно.

– Я люблю тебя.

Ася замерла, испуганным зайцем, потом обхватила его лицо руками, чтобы посмотреть в глаза.

– Соображаешь, что говоришь?

Адам был без сил. Он как будто пробежал марафон. У него не было больше ничего, что он мог бы еще бросить в топку ее сомнений.

Поэтому он только повторил упрямо:

– Я люблю тебя. И делай с этим, что хочешь.

Ася облизнула пересохшие губы, все вглядываясь и вглядываясь в выражение его глаз. Как будто читала одну из своих любимых книг.

– Да, – сказала она, наконец.

– Что? – не понял он.

– Давай поженимся, раз ты этого так хочешь.

От облегчения он и сам едва не расплакался. Сжав ее в объятиях, Адам притих, пытаясь сообразить, что сейчас только что произошло.

Как бы то ни было, он разберется со всем позже. Будет двигаться медленно, проживая один день за другим.

У них с Асей теперь много времени.

Реальность медленно возвращалась.

Кажется, сквозь огромные окна на них глазел весь офис.

Ева стояла на верхней ступеньке веранды, и бог знает, сколько она здесь уже была.

В дверях неловко перетаптывался Линар и никак не мог определиться, ржать ему или злиться.

Звеняющую тишину нарушила его дочь.

– Ася, – спросила она, – ты женишься на папе?

Та всхлипнула.

– Женюсь, черт меня подери, – и расхохоталась, несколько истерически.

Ева нахмурилась, не одобряя такого веселья в столь серьезный момент.

– И станешь моей мачехой?

– И отправлю тебя в зимний лес за подснежниками.

– Ну Ася! – Ева даже ногой топнула. – Ты же уже взрослая!

– Давай обойдемся без всяких мачех, – взмолилась Ася. – Меня от слова «муж» уже в дрожь бросает.

Ева подошла ближе и, отодвинув Адама, села между ними. Вика вышла на веранду и набросила на плечи своего шефа пальто. Подошла к Линару.