Книга Ехал грека через реку, страница 143 – Тата Алатова

На Мадину это не произвело ни малейшего впечатления.

– Все равно я тебе запрещаю. Ты начнешь плохо влиять на Еву.

– Из-за дырки в языке? – поразился Димдим.

– Вернемся к этой теме после того, как Еве исполнится шестнадцать.

– А лучше – тридцать, – засмеялся Адам, подмигивая Димдиму.

– Пятьдесят!

– Я все вижу, – сказала Ася, не открывая глаз.

Адам всегда был на стороне Димдима.

Вскоре все притихли, прилипнув к окнам. Пальмы плыли в синеве неба, блестело на солнце море, нависали многовековые горы.

– Мам, – Ева погладила ладошками Асю по щекам и повернула ее голову к Мадине. Та тихо плакала, неподвижная и прямая. Ее лицо казалось высеченным из мрамора, и крупные слезы мерцали, как бриллианты.

– Это она от счастья, малыш, – едва слышно проговорила Ася на ухо дочери. – Помнишь, я тоже плакала, когда ты победила в танцевальном конкурсе?

– Ты не плакала, ты рыдала, – фыркнула Ева, снова прижимаясь к Асиному плечу. – Люди наверняка думали, что у тебя кто-то умер.

– Ну и с каких пор тебя волнует, что подумают люди?

– С тех пор, как я выступаю на сцене. Имидж – это все.

– Чепуха на постном масле, – отрезала Ася. – Ты сама себе тренд. Иначе вообще нечего делать на сцене.

– Легко тебе говорить, – пробормотала Ева неуверенно.

Ася легко укусила ее за макушку.

– Ты еще инстаграм заведи.

Адам вдруг закашлялся.

– Ясно все с вами, – вздохнула Ася, – заговорщики! Ева, ты папина дочка. Такая же выпендрежница.

– Смотри, что покажу, – захихикала Ева.

Она подтянула штанины своих длинных легких брюк и продемонстрировала носки в тонких кедах. Один красный, другой зеленый.

Ася беззвучно захохотала, чтобы не разбудить детей, но Степан недовольно пробормотал:

– Хватит болтать!

– А куда мы, собственно, едем? – заинтересовался Адам, когда машина въехала во двор просторного коттеджа. – Я бронировал гостиницу.

– Фарид Ашотович решил, что здесь вам будем удобнее, – отозвался Адгур, лихо паркуясь.

Ася быстро посмотрела на Мадину, ожидая нового взбрыка, но у несчастной женщины, кажется, не было больше сил. Свидание с родиной потрясло ее. Она вышла из машины, опираясь на плечо Димдима, втянула носом воздух, подняла руку, чтобы коснуться листиков лаврушки, посмотрела на обильные цветущие олеандры и зажмурилась. Ева обняла ее. Адам со спящим Степаном на руках смотрел на мать с беспокойством.

Из дома выплыла пожилая абхазка.

– Амина Ивановна, – представилась она, – помощница по хозяйству. Кто у нас тут такой сладкий?

– Это наш новый ребенок, – пояснила Ася, передавая ей слинг.

– Маруся.

– Мириам! – поправила Мадина.

Им пришлось тянуть бумажки из шляпы, чтобы выбрать имя. У дедушки тоже было полно предложений. Бедная Маруся еле увернулась от «Джаухарии».

Стемнело резко и быстро, и день, наконец, закончился. Мадина заявила, что не останется на ночь одна и забрала к себе Марусю и Степана. Димдим и Ева свалились в кровати, засыпая на лету.

Адам вышел во двор, слушая пронзительный стрекот цикад. Звезды казались яркими и низкими. Он набрал номер отца.

– Ты просто не мог остаться в стороне, да? – спросил он.

– Ну разумеется! Как мои внучки?

– И внук.

– Ну да, – голос отца стал прохладнее. – И он тоже.

Адам иногда задавался вопросом, существуют ли какие-нибудь курсы по перевоспитанию родителей.

– У нас все нормально.

– Твоя мать?