Книга Ехал грека через реку, страница 88 – Тата Алатова

– Перестаньте так себя вести. Перестаньте повсюду ходить за мной по пятам.

– А вы перестаньте срываться на Еве.

– Я не срываюсь на Еве. Адам, нам нужно научиться быть самим по себе. Всякое может случиться. Меня могут положить в больницу, вы можете уволить меня…

– Не дождетесь.

Хорошо, что у него с раннего детства был стойкий иммунитет к разного рода сценам и он давно научился контролировать себя. Не то обязательно бы сейчас сорвался в крик, так сильно был выведен из себя.

– Вот уж не думал, что вас так разозлит наше многолюдное свидание, – проговорил он, стараясь не смотреть на перепачканные шоколадом губы, но сосредоточившись на посветлевших от злости глазах. – Мне показалось, что это забавно.

– Забавно? – казалось, что она вот-вот взорвется.

– Мне нет никакого смысла возвращаться в свою спальню, – продолжал Адам, – потому что там скоро начнется ремонт. Мы перенесем туда игровую, спальню Евы переделаем в детскую для вашего малыша, а нынешнюю игровую превратим в нашу спальню. Комнаты смежные, так будет удобнее всего.

Глаза Аси сузились.

– Вы собираетесь оборудовать комнату для моего ребенка?

– Спокойно. Мы можем поставить кроватку рядом с нашей, – испугался Адам.

– Вы… Вы… – ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. – Это уж слишком!

Опять рыдания!

Он поспешно притянул Асю к себе, уже научившись тому, что объятия всегда помогают.

– Мне страшно, – сказала она в его плечо. – Мы втроем слишком близко. Как будто вообще без кожи. Так нельзя. Нам нужна дистанция, понимаете?

– Вам плохо с нами?

– Я паникую. Мне иногда нечем дышать. Я не могу понять, как так получилось, что теперь я не могу даже выйти одна из дома, если мне этого захочется. Мне надо… мне нужна хотя бы своя кровать. Это же нормально, правда? Я же не должна чувствовать себя из-за этого виноватой?

– Тише, – он целовал ее волосы, лоб, скулы. – Тише. Вам нужно личное пространство, я понял. Только…

– Да, Ева, – Ася поспешно утирала слезы. – Как она перенесла мой уход?

– Плакала слезами минут пятнадцать.

– Плакала?

– Я бы даже сказал – рыдала в голос.

Ася улыбнулась.

– Это же прекрасно. Человек выражает свои эмоции.

– Ну, я бы предпочел все-таки, чтобы моя няня не доводила мою дочь до слез, – покачал головой Адам и пригладил ее волосы. – Хотите торт?

– Хочу, – она упрямо выдвинула вперед подбородок. – Торт и отдельную кровать. Ночуйте уже у себя.

– Хорошо, – сдался Адам. – Сегодня переночую.

– Вы брали мастер-классы у иезуитов?

– Ха, давал мастер-классы иезуитам!

На кухне Ева невозмутимо ела ложкой глазурь. Коржи, до конца не смазанные кремом, валялись на полу.

– Васька уронила, – объявила девица с вызовом.

Васька, дрыхнувшая на диване, чутко дернула задними лапами.

– Придется наказать Ваську, – ответил Адам, хмурясь. Он не очень понимал, почему сегодня его дочь ведет себя так взбалмошно.

– А маленьких наказывать нельзя, – возразила Ева энергично.

– Еще и спорит, – пожаловался Адам Асе.

– Некоторые папы ужасно разбаловались, – скорчила гримаску Ася. – Ой, – и она вдруг схватилась за живот.

– Что? – перепугался Адам.

– Моя козявка говорит… Что-что? Она говорит, что сердится на меня.

– Твоя козявка не умеет говорить, – неуверенно протянула Ева.

– Трындит как миленькая. Иногда целыми ночами рассказывает странные истории.

– Господи боже. Что будет, если еще и ваш ребенок будет целыми ночами рассказывать странные истории? – задался вопросом Адам.