Книга Чокнутая будущая, страница 126 – Тата Алатова

Антон жарил яичницу и болтал по телефону, зажав трубку плечом.

– Только нормальное помещение… в центре. Стоянка, да…

– Доброе утро? – неубедительно предположила я.

Он сбросил звонок, оглянулся, улыбнулся.

– Кофе?

Ой-ей. Вечером в потемках не было видно, зато сейчас полюбуйтесь только: губа разбита, под глазом фингал. Кажется, братская встреча удалась на славу.

– Кофе, – согласилась я. – У тебя молоко хоть есть?

– Сгущенка сойдет?

– О да.

Антон поставил передо мной тарелку с завтраком, перегнулся, аккуратно коснулся губами моих губ. Он уже успел принять душ, выглядел бодрым, свежим и энергичным. За одну злосчастную ночь умудрился восстать из пепла.

– Ты заметила, что примчалась ко мне в халате? – спросил он весело.

– Только в такси и поняла.

– Так сильно соскучилась?

– Просто отвыкла спать одна.

– Это хорошо. – Он улыбнулся шире, поморщился от боли в губе, но продолжил улыбаться. – Это очень хорошо.

– Ты меня пугаешь, – сообщила я озадаченно.

Антон еще немного посновал по кухне, досервировывая стол, потом сел напротив. Уставился на меня, блестя глазами.

– Ну что? – поторопила его. – Чему мы так радуемся, можно узнать? Кажется, Алеша спустил тебя с лестницы.

– Еще как спустил. Но это совершенно неважно. Я покупаю им с Риммой театр.

– А? – рот распахнулся варежкой. – Как это?

– Выкуплю помещение, сделаю ремонт, оплачу оборудование. Римма уже села рисовать смету, она женщина расчетливая, хладнокровная. Леха-то точно не приспособлен к административной деятельности, поэтому я и привлекаю его первую жену как совладельца.

– Но это, наверное, дорого – вдруг взять и ни с того ни с сего стать Карабасом-Барабасом?

– Скорее всего. Я выставил на продажу эту квартиру. Да все равно не хватит. – Он на мгновение задумался, потом дернул плечом и принялся за еду. – Влезу в кредиты, не впервые же.

– Подожди, – взмолилась я, не успевая за ним.

– Что? Я все равно собирался переезжать к тебе. Примешь меня нищего и бездомного, Мирослава?

– Ты собираешься переехать ко мне? Насовсем? Навсегда? Со всеми вещами? – переспросила я, чувствуя головокружение.

– Не хочешь? – Он растерялся. – Ах да, сгущенка же! Подожди минутку.

Вскочил, захлопал дверцами шкафчиков, нашел нужный пакет, обернулся.

Я положила вилку, обошла стол и отобрала у него сгущенку, не глядя, швырнула куда-то в сторону.

Антон следил за мной настороженно, не в состоянии понять реакции.

Кажется, он был готов ко всему. К сердцу прижмет, к черту пошлет, плюнет, поцелует… Ну вы понимаете, да?

Что-то нашло на меня – темное, яростное, жадное. Ухватив в кулак его футболку, притянула Антона к себе, лицом к лицу. Синяк под глазом наливался фиолетовым.

– Если посмеешь передумать, – хрипло пригрозила я, – если только посмеешь не переехать!..

Он выдохнул с облегчением. Прижал мою голову к своему плечу, и я дышала его запахом, дышала, дышала… В груди медленно раскручивались узлы, которые вот уже несколько дней причиняли тянущую боль.

– Ну вот и договорились. – Антон за руку вернул меня за стол, поцеловал в макушку. – Завтракай спокойно. Мы же вчера не ужинали, у меня желудок к спине прилип. Правда, – он вздохнул, – может, не от голода, а от страха, вдруг ты меня не пустишь.

Я показала ему кулак – кто не пустит? Что за разговоры такие?

– Но, Тош, – теперь, когда стало понятно, что Антон никуда от меня не денется, способность мыслить неохотно восстанавливалась, – ты думаешь, Алеша примет этот театр?