Книга Чокнутая будущая, страница 77 – Тата Алатова

– В другой раз, – пообещала с улыбкой и погладила рукав его пальто. – Не будь таким нетерпеливым.

Антон промолчал, внимательно глядя на дорогу.

Улицы моей деревеньки совсем замело, и тяжелый джип, как трактор, прокладывал себе дорогу через сугробы.

– Ты же понимаешь, – проворковала я, – что придется как следует поработать лопатой, иначе к дому будет не подойти?

– Лопатой? Да это же мой рабочий инструмент, – не моргнув глазом объявил Антон.

Я склонилась вниз, разглядывая его обувь. Слава богу, он предпочитал не франтоватые ботиночки, как Алеша, а носил вполне себе тяжелые мартинсы с толстой подошвой.

Что за прелесть эти мужчины, отягощенные здравым смыслом.

За лопатой пришлось бежать к соседке – мой инвентарь мирно зимовал в сарае, до которого еще тоже следовало добраться. Заодно от тети Нади мне досталась двухлитровая банка рассольника, половина буханки черного хлеба и десяток вопросов о маминой свадьбе.

Пообещав рассказать все подробности завтра, я вернулась к Антону с трофеями.

– Спорим, ты даже не знаешь своих соседей. – И похвасталась, помахав перед ним банкой с супом.

– А что бы ты делала, если бы я не встретил тебя на вокзале? – озадачился Антон, забирая у меня лопату.

– Откапывалась бы сама, как и каждую зиму до этого. Держи варежки, а то заработаешь мозоли.

– Ты можешь подождать в машине.

– И пропустить такое зрелище?

Снег продолжал валить, уже совсем стемнело, и свет уличных фонарей едва дотягивался до моего двора. Я притаптывала за Антоном, наблюдая, как размеренно он машет лопатой. Работа на кладбище давала свои плоды – он действительно довольно ловко управлялся с инструментом.

В строгом сером пальто Антон выглядел феерично, конечно. Дворник с замашками щеголя.

– К утру снова все завалит, – крикнул он, прокопав тоннель до крыльца.

– Ну и что? Я снова все почищу. Вся жизнь такая: тебя заваливает, а ты раскапываешься.

Я поднялась по ступенькам, проваливаясь едва не по колено и не дожидаясь, пока Антон все дочистит. Вход находился под навесом, снега тут было меньше, получилось утрамбовать его сапогами. Повернула ключ и потянула дверь на себя.

Уф. Дом, милый дом. Щелчок выключателем – свет на крыльце, еще щелчок – в коридоре. Бабушка называла его «сенями».

Внутри было холодно – я оставила отопление на минимуме, просто чтобы дом совсем не вымерз, а техника не полетела.

Добралась до котельной, повысила температуру и вернулась на улицу.

Антон аккуратно чистил ступеньки.

– Все-таки ты очень полезный человек, – похвалила его, – надо было сразу выходить за тебя. Впрочем, это было бы сложно – я ведь не блондинка. Как ты думаешь, а не поменяются ли твои предпочтения? Вдруг тебя заинтересуют жгучие брюнетки? Можно, конечно, просто перекрасить волосы, но это уже попахивает мошенничеством.

Подняв голову, Антон оперся на лопату и оценивающе посмотрел на меня.

– Кажется, Москва пошла тебе на пользу, – хмыкнул он, – ты опять жизнерадостно несешь всякую чушь. На дне рождения Олега ты больше походила на призрака, чем на себя саму.

Я спустилась на одну ступеньку и принялась отряхивать его от снега хвостами шарфа.

– Тебе нравится моя жизнерадостная чушь, – заверила я ласково.

Он засмеялся.

Это случалось так редко, что у меня всякий раз начинало тянуть под ложечкой.

Смех менял это скучное лицо, как… ну, не знаю. Как диско-шар – казенное учреждение. Разноцветные яркие огоньки, от которых становится радостно и весело.