Книга Истинная: Яблоневый Сад Попаданки, страница 91 – Инесса Голд

— Мы убили мага, — сказал я глухо. — Но ритуал… он почти завершился. Он нанес непоправимый вред.

«Он умирает», — прозвучал ее голос в моей голове, полный печали. — Медленно. И земля умирает вместе с ним.

Я почувствовал это через нее. Магические потоки, которые раньше питали эту долину, истончились, стали слабыми, как пульс умирающего. Если он погаснет, мои Багровые Пики, моя родина, превратятся в безжизненную пустыню.

— Что нам делать? — спросила она, и в ее голосе-мысли звучало отчаяние. — Твои книги… легенды… там должно же быть что-то!

Я посмотрел на Камень, потом на нее. Теперь не было смысла что-то скрывать.

— Легенды говорят, что Камень – это сердце. И если сердце ранено, его может исцелить только… другое сердце. Но как, никто не знает. Ритуалы утеряны. Хранители мертвы.

Мы стояли у умирающего Сердца Мира, два ослабленных, израненных существа, выигравших битву, но стоявших на пороге проигрыша в войне. Политическая победа в крепости, власть, интриги Изольды – все это казалось теперь таким мелким, таким ничтожным перед лицом этой тихой, надвигающейся катастрофы.

Я посмотрел на Элару. На ее уставшее, но не сломленное лицо. Она была ключом. Я не знал, как, но чувствовал это всем своим существом. Ее странная магия, ее связь с этим местом, ее иномировая душа, в которой теперь горела искра моего огня.

Вечером мы сидели в ее домике, молча, у огня. Я взял ее руки в свои. Они были теплыми, живыми.

— Отдыхай, — сказал я. — Набирайся сил. Ты и я. Нам обоим это нужно.

Она кивнула, ее глаза были полны тревоги.

— А завтра… — я сжал ее пальцы. — Завтра мы заставим этот камень говорить. Вместе.

Я смотрел в ее глаза и впервые в жизни не чувствовал себя одиноким в своей власти, в своей ответственности. Я был слаб, как никогда. Но я не был один. И это давало надежду.

Дни шли. Мы восстанавливали силы медленно, словно два пловца, выброшенные на берег после шторма. Мое тело все еще гудело отголосками чужого огня, а Каэлен двигался с непривычной осторожностью, словно заново привыкая к миру, где его мощь была разделена надвое.

Но эта физическая слабость была ничем по сравнению с новой, невероятной близостью, что возникла между нами. Мысли, чувства, смутные предчувствия – все стало общим, перетекало от одного к другому без слов, создавая безмолвный диалог, понятный лишь нам двоим.

Мы работали вместе в саду. Он помогал мне расчищать завалы, убирать мертвые, оскверненные тьмой растения, его сила, хоть и ослабленная, все еще была несоизмерима с моей. А я готовила для нас еду, поила его целебными отварами, которые теперь, казалось, действовали быстрее, вступая в резонанс с его собственной исцеляющей магией. Это был странный, тихий быт двух существ, заново учившихся жить – и порознь, и вместе.

Но над нашим хрупким миром нависала тень умирающего Камня. Он стоял в центре сада, серый, безжизненный, и его молчаливая агония отравляла все вокруг. Растения чахли, ручей обмелел, даже птицы перестали петь. Мы оба знали – время на исходе.

В один из зимних дней, когда полуденное солнце на мгновение пробилось сквозь свинцовые тучи, мы поняли, что готовы. Слов не понадобилось. Он посмотрел на меня через всю поляну, где чинил сломанную ограду, я – на него, отложив корзину с кореньями. В наших глазах было одно и то же: пора.