Книга В самом Сердце Стужи. Том III, страница 64 – Александр Якубович

Так что теперь я вовсе не желала его видеть.

Нет, это была не детская обида, но скорее обоснованное раздражение. Я хотела дождаться, когда у моего мужа появится больше свободного времени и, может быть тогда, он соизволит ввести меня в курс своих дел. Ведь он сам обозначил мой статус — не просто молодой жены, но и полноценной хозяйки Херцкальта. Но вот только что я за хозяйка, если не в курсе столь важных решений, которые принимает мой супруг⁈

Пока же я копила злость и обиду на Виктора Гросса, мужчина, как ни в чем не бывало, перебирал свои вещи, выбирая, на его взгляд, наиболее нарядные экземпляры.

— Это небольшое свидание никак меня не отвлечет от работы, — проговорил мой муж, рассматривая на свету очередные штаны, — да и зачем работать, если нельзя сходить со своей женой погулять?

— Просто скажите, что мастеровые отказались заниматься вашими проектами в праздничный день, — фыркнула я, отворачиваясь к окну.

— И это тоже, — крайне легко согласился барон, хотя я только что подловила его на пустословии. — Но вместо того, чтобы пойти в кабинет, я решил вернуться к нашим старым планам. Вы же хотели поджечь в этом году чучело, так?

Я бросила на мужа короткий удивленный взгляд. Про чучело я упоминала лишь единожды, но и тут он все перепутал.

— Я говорила, что вы должны поджечь чучело, чтобы показать, что вы лорд и имеете на эту почетную роль больше всего прав, — ответила я, продолжая смотреть в окно.

Праздник же набирал обороты. Народ ходил меж лотков, выбирая безделушки или другие товары. Было сегодня на площади и много общинников, которые принесли на площадь веники, плетеные лапти, корзины и прочие продукты своего простенького ремесла. Зимой у крестьянина дел было не так и много, так что селяне старались заниматься в межсезонье тем, на что не хватало времени весной, летом и ранней осенью: ремеслами, починкой одежды и инвентаря, обучением младших. От всех этих занятий оставались побочные продукты. Тут успели лишних корзин наплести, тут остались снегоступы или веники, здесь — младшие дочери из обрезков нитей и пряжи наплели браслетов или простеньких шнурков для подвязки волос. Все это не пропадало даром, а собиралось и выносилось на вот такое сезонное торжище. В обычные дни за место на рынке требовалось уплатить городскую пошлину, но на время ярмарок, как сегодня, торговать могли все желающие, причем чем угодно.

Я не заметила, как барон подошел ко мне. Широкая мужская ладонь мягко легла на мое плечо, но от этого прикосновения становилось только горше; хотелось дернуться, вывернуться, избежать этого касания. Изо всех сил борясь с нахлынувшими эмоциями, я напряглась, а сама продолжила наблюдать за людьми и рыночной площадью, видневшейся из-за замковой стены.

Виктор будто бы что-то почувствовал. Как его рука появилась, так и исчезла. Словно разочарованно, барон скользнул пальцами по моему платью, но отступил. Ничего не сказал, ничего не сделал. Хотелось обернуться, высказать всё, что накипело за это утро, но я удержала себя в руках. Эмоции — это удел мужчин. Они помогают им побеждать и двигаться вперед, они дают им сил продираться к вершинам. Мужчина — это яростное пламя, а женщина же — тихая заводь. Нам положено быть спокойными и смиренными, терпеливыми и добродетельными.