Книга В самом Сердце Стужи. Том II, страница 100 – Александр Якубович

— Достаточно, — я поднял руку, показывая, что больше не желаю слушать этих людей. — Нам нужно позаботиться о лошадях. Пусть моим людям покажут, где взять воды и разместить животных. А вы пока отправите за старшим, чтобы мы могли обсудить дела.

— Милорд! Я вам уже говорил, что в избах у нас места не так много, но… — начал мужчина.

— Поможете встать лагерем рядом с поселком, — скомандовал я. — Этого будет достаточно.

Вламываться в чужие дома не хотелось, да и моим парням было проще держаться вместе. Все же, граница совсем рядом, мало ли, что произойдет. Встанем палатками, а не будем разбредаться по домам. Тем более, мы все были свежи, полны сил, а припасов хватит на неделю. Кроме того, надо привыкать к перемещениям в условиях зимы. Воевали мы на спорных территориях летом, но теперь Херцкальт — наш дом. А значит, мы должны уметь перемещаться по наделу в любое время года.

Торговец сказал, что встретиться со старостой охотников я смогу тем же вечером, ведь зимой они обычно далеко на промысел не уходили — слишком накладно ночевать в лесу вдали от дома, да и добычу выслеживать по снегу проще. Так что я совершенно спокойно занялся хозяйственно-бытовыми вопросами в ожидании захода солнца.

Охотники вернулись, когда стало уже совсем темно. За это время мы встали лагерем, накормили-напоили лошадей, а парни даже познакомились с местными. Приказ был простой: вести себя дружелюбно, девок местных не то, что не соблазнять, а даже в их сторону не смотреть. Не хватало мне еще конфликтов из-за женщин, а ведь наемническую привычку искать теплую постель в любом населенном пункте, вытравить было из людей практически невозможно.

Мы с Грегором и Ларсом ожидали возвращения старших охотников в общинной избе. Это был довольно большой сруб с главным залом, где, как я понял, мог собраться весь поселок и который использовался как культурно-производственная площадка. Нам накрыли стол, поставили пива, но ни капли не стесняясь, в другом углу зала, пара старух в это же время занималась шитьем. А нет-нет, мимо пробегали голозадые дети.

Никого из присутствующих эта сцена не смущала — деть меня было попросту некуда, а так как эти люди были вольными, а не моими крепостными, то и стелиться передо мной им особой нужды не было. Тем более, все общинники были себе на уме, это я уяснил еще во время рейда на север, когда был наемником. Это потом, через несколько сотен лет, если здесь прогресс будет идти с той же скоростью, как и в моем родном мире, подобное отношение к аристократу будет выглядеть как смертельное оскорбление. Сейчас же я был просто талантливым головорезом, варлордом, которого назначили крышевать пограничную делянку.

Да я и сам работал над тем, чтобы слава обо мне пошла, как о «бароне из народа». Моим парням через Арчи были даны установки следующего характера. Говорить громко — о военных подвигах. О том, что справедлив к мастеровым, что не бью понапрасну слуг. Говорить о красивой и умной жене — а одновременно красивая и умная жена это было очень почетно. И ни слова о том, что я очень горжусь своим титулом.

Для меня было намного выгоднее выстраивать образ именно варлорда — человека, который защитит, рассудит и поймет, если прийти и попросить. Вежливо. И самое главное, который может по шее надавать, причем лично. Такой образ был народу ближе, понятнее, а самое главное — вызывал доверие. Это намного лучше и эффективнее, чем строить из себя «истинного аристократа», который выбился из грязи в князи и теперь смотрит на всех вокруг, как на мусор.