Книга В самом Сердце Стужи, страница 109 – Александр Якубович

Пару раз наши с бароном глаза встретились, но мужчина быстро отводил взгляд. Словно ему было неловко находиться со мной в одной комнате и работать, словно это доставляло ему крайнее неудобство.

Когда солнце перевалило за полдень, в кабинет заглянул оруженосец моего мужа и барон сорвался со своего места, будто бы ждал предлога покинуть комнату.

— Милорд, вы надолго? — спросила я.

Он остановился у самой двери, секунду размышляя, что ответить.

— Воспользуйтесь перерывом, миледи. Дайте отдых глазам, поешьте. Я вернусь и мы продолжим…

— Я бы могла сама продолжить записи. Это будет медленнее, но… — начала я.

— Нет, не надо, — перебил меня барон, все еще стоя едва ли не спиной. Выглядело это очень невежливо с его стороны, но я не стала проговаривать это вслух. — Просто отдохните, не стоит себя загонять. У нас не гонка, Эрен, нам еще много дней придется провести за столами, все успеем.

В его словах было поразительно много здравого смысла, так что я только согласно кивнула, после чего Виктор Гросс покинул кабинет. Вернулся мужчина через добрых полтора часа, но я этого совершенно не заметила.

Когда дверь в кабинет тихо отворилась, я была занята крайне непримечательным и даже постыдным делом: без спроса крутила в руках странное перо, которым писал мой муж, пытаясь понять, почему он предпочитает его обычному гусиному.

— Эрен! — я была столь увлечена своим изысканием, что даже не заметила, как мой супруг встал прямо у меня за спиной. — Вас что-то заинтересовало?

Я вздрогнула и от неожиданности выронила странное перо из рук. Оно со звоном покатилось по каменному полу, скрывшись где-то под столом барона.

— Ох! Милорд! Вы меня напугали!

Я почувствовала, как мое лицо стремительно заливает краской, а щеки и уши начинают пылать от стыда. Но мне на самом деле было крайне любопытно! Перо для письма моего мужа было неприлично коротким и странным. Рукоять — деревянная, железный наконечник выгнутой формы и тонкая прорезь посередине, видимо, чтобы подавать чернила из верхней части пера, где я заметила ложбинку и небольшое отверстие, в которую захватывалась капля. Я даже попыталась что-то написать на уголке листа, который использовала для пометок во время счёта, но только порвала бумагу, не совладав с наклоном. А еще это перо было намного жестче и тяжелее, хотя, для такого гиганта, как мой супруг, это не должно было быть проблемой…

— Если вас заинтересовало мое перо, то нужно было так и сказать, — по голосу барона чувствовалось, что он разочарован.

— Нет, милорд, что вы, я просто… — оправдания застряли у меня в горле, когда я поймала осуждающий взгляд мужчины.

Он ожидал от меня других слов, другого поведения. Я видела, как ему нравится, когда я веду себя дерзко, практически непочтительно, но ничего с собой поделать в этой ситуации я не могла, мне было слишком стыдно за свое поведение.

Прошлое храмовой изыскательницы давало о себе знать. Всю последнюю жизнь я провела под звездой поиска знаний, и когда видела что-то доселе мне незнакомое, это целиком и полностью захватывало мое внимание. Например, этот мужчина и всё, что было с ним связано. Едва мне начинало казаться, что я узнаю Виктора Гросса, своего супруга, он подкидывал мне новую тайну или деталь своей биографии, от которой мое представление об этом человеке переворачивалось с ног на голову.