Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 149 – Марика Полански

— После Разлома. — Я сделала пару глотков и зажмурилась. — Глупость какая-то. Мы все вольно или невольно чувствуем эмоции других людей. Это природный механизм, заложенный издревле. Он помогает нам понять кто свой, а кто чужой. Причем здесь Разлом?

Сержан тяжело вздохнул и медленно покачал головой, словно его разочаровало моё непонимание. А я действительно не понимала. Ничего. И это раздражало и злило.

— К тому же, я не понимаю, причем здесь моя лавка артефактов, — продолжила я. — Точнее, я догадываюсь, что Абрахам решил таким образом отомстить мне за прошлые отношения.

— Разумеется, легче всего предположить, что Абрахама взбесило ваше нежелание стать красивым дополнением к его коллекции. Но это было бы слишком мелко для него. Нет, его интересовал ваш магический потенциал, который он мог бы использовать в своих целях. Вы же помните, чем ван Вилсон конкретно занимается?

— Он хозяин артефакторных фабрик.

— Именно. И уж кто-кто, а он наверняка знал о том самом даре, который вы сейчас раскрываете.

— Хорошо, — сдалась я и подняла руки ладонями вверх. — Хорошо. Допустим, я как-то влияю на других людей, заставляя их вести непредсказуемым образом. И это заинтересовало ван Вилсона. Вопрос: как он собрался использовать мой дар? И почему до сих пор не увёз куда-нибудь в подпольную лабораторию?

Сержан хмыкнул.

— В самом деле, почему? Почему? Наверное, потому что если он попытается подобраться к вам ближе, чем расстояние вытянутой руки, то его тотчас арестуют. Вы же не думаете, что О'Рэйнер оставит вас без охраны, прекрасно зная о вашем прошлом?

Я покачала головой. Мысль о том, что я нахожусь под неусыпным контролем Вэлиана немного успокоила.

— А вот как Абрахам собирается использовать ваш дар, не знаю. — Сержан развел руками.

Я поставила чашку на стол и искоса бросила взгляд на карманные часы и потом на папки с успеваемостью. Что ж, сегодня вряд ли я закончу отчеты. Крохи желания работать растворились в головной боли.

— Так кто же поджёг мою лавку? Вы мне так и не назвали имени этого человека. Вряд ван Вилсон стал бы собственноручно устраивать подобный спектакль.

— Один из его подчиненных. Человек по имени Кассиус. — В голосе Сержана прозвучала нескрываемая брезгливость, словно само имя было ядом. — Его правая рука по подобным делам. Он был известен тем, что решал «проблемы» тихо и быстро. Поджог безымянного злоумышленника был идеальным решением.

Призрак вздохнул. Его голос стал печальнее, будто он сожалел о произошедшем не только из-за меня.

— Он не хотел вас убивать, Эжена. На тот момент. Он хотел вас сломать. Запугать. И у него это получилось. Почти. Он хотел убедиться, что вы будете нуждаться в нём. Сгоревшее дело, разрушенная жизнь. И только он, великий Абрахам ван Вилсон, предложит руку помощи. Он думал, что вы вернётесь к нему, и тогда он сможет контролировать ваш дар.

* * *

После разговора с Сержаном меня охватила бессильная злость на ван Вилсона. Мерзавец! Низкий подлый негодяй! Потерянная лавка не была злой иронией судьбы, неудачным стечением обстоятельств. Нет. Это был хитроумный план человека, вознамерившегося вернуть меня в свои сети, чтобы использовать мой дар.

Это было отвратительно. Мысль о том, что я когда-то была настолько слепа к его истинной натуре, настолько наивна, что близко подпустила его к себе, жгла меня изнутри. Ван Вилсон всегда был манипулятором. Даже по отношению к тем, кого, как он утверждал, любил.