Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 170 – Марика Полански

Он поднял руку, будто собирался поправить шейный платок, и в этот момент атмосфера в зале изменилась. Воздух сгустился, стал вязким, как кисель, а зал внезапно показался невыносимо маленьким. Свет люстр замерцал. Свечи с тихим треском гасли одна за другой. По полу и потолку поползли искажённые тени.

Пол под ногами утробно загудел, а стены отразили пергаментный шелест, будто сотни страниц одновременно разорвались. С потолка посыпалась штукатурка.

Я бросила взгляд на Абрахама. Его глаза закатились, и в щелочках между век зловеще поблескивали белки. Тонкие губы дрожали, в уголках появилась пена и тонкой струйкой потекла по подбородку.

Вэлиан отшагнул и взмахнул рукой. Повинуясь молчаливому приказу, инквизиторы тотчас перестроили и вскинули похожие на ружья артефакты. Однако в этот момент земля громко загудела и изогнулась, вырывая с треском мраморные плиты из пола.

Послышались вопли перепуганных гостей, в панике ломанувшихся под стены. Чьи-то пальцы больно вцепились в моё плечо, отшвырнув меня к стене. Бело-серый пласт тяжелой штукатурки вместе с обломками кирпичей упал на то, место, где мгновение назад стояла я.

Я ошалела посмотрела на своего спасителя и поймала такой же ошалевший взгляд Фицпатрика.

— Спасибо, — выдохнула я и тотчас вжалась в стену.

Пространство озарили десятки вспышек — устоявшие на ногах инквизиторы одновременно пальнули по ван Вилсону, одиноко стоявшему между колонн. Защитная аура, окружившая Абрахама, замерцала зелёными огнями и поглотила первый залп.

— Неужели ты и вправду считаешь, что сможешь просто взять и арестовать меня? — прогудел ван Вилсон. Его голос изменился до неузнаваемости, будто десять громов слились в один ужасающий рокот, от которого захотелось закрыть уши. — Тем более в месте, где столько энергии, столько… эмоций!

Я выглянула из-за плеча Фицпатрика. Абрахам больше не был собой. Волосы побелели, извиваясь змеями под магическими волнами. Снежно-белое лицо изрисовал чёрный рисунок сосудов, а руки и ноги удлинились, превращая хозяина артефакторных фабрик в палочника.

Древняя магия подхватила его и подняла в воздух. Плиты ощерились острыми зубами, и к потолку вознеслась чёрная пульсирующая воронка, разрывающая ткань реальности. «Разлом», — с ужасом подумала я. Из маслянисто-чёрной глубины подобно гигантским насекомым, поползли эгрегоры. Сгустки чистой, изначальной магии. Бесформенные, но обладающие зловещей тягой, они извивались, мерцая краями. От них несло могильным холодом, выжигающим сам воздух.

Следуя негласному правилу, я закрыла глаза. Только не двигаться! Только не смотреть тварям в глаза!

Внезапно безмолвие обрушилось на зал, погребая под собой людей, потерявших от ужаса остатки разума. Ни крика, ни шороха. Я слышала бешеный стук собственного сердца и приоткрыла глаза, стараясь рассмотреть из-под ресниц, что происходит в зале. Эгрегоры тенями метались между людьми, в одночасье превратившихся в подобие восковых фигур.

Внезапно стены Академии застонали, будто живое существо, разрываемое на части. Люстры с грохотом валились вниз, разбиваясь о пол. Осколки хрусталя рассыпались по полу, как застывшие огненные всплески. А вслед за этим к разрушенному потолку взметнулись крики бросившихся к выходам гостей.

Эгрегоры атаковали людей, в то время, как другие, цепляясь щупальцами за ткань пространства, разрывали её ещё шире.