Книга Хозяйка скандального салона, страница 27 – Марика Полански

- Значит, в этом есть какой-то опыт для души. То, что мы видим, как вселенскую несправедливость, но лишь однобоко. Как двухмерную картинку. Но, к сожалению, мы не видим всей картинки во вселенском масштабе. Мы рождаемся и умираем много раз. А потому тот, кого оплакивают в этой жизни, вполне мог оказаться жестоким тираном и убийцей в прошлой. И теперь, чтобы искупить все содеянное, ему предстоит рождаться и умирать от рук других столько раз, сколько чужих жизней он отнял.

- Сурово, но справедливо, - я протянула руку и коснулась теплой щеки Алекса. Сердце сладко заныло, мне захотелось его обнять крепко-крепко и никогда не отпускать. Но вместо этого я лишь зарылась пальцами в его волнистые волосы. – А как насчет тех, кто любит? Разве это справедливо, что смерть разлучает их?

Он посмотрел на меня. В его глазах читалось столько понимания, столько невысказанной любви и прощания, что у меня перехватило дыхание. Почему-то в этот момент он казался кем-то другим. Не простым смертным, которому отведено несказанно мало времени по сравнению с вечностью, а тем, кто и есть сама вечность.

- Те, кто любит, обязательно найдут друг друга. Неважно, - его голос стал еле слышным, словно волна отступающего прибоя. – в каком мире и в каком теле. Эти узы – самые крепкие. И их не разорвать даже Смерти, Эвелин.

Имя неприятно царапнуло меня. Я было открыла рот, что сказать, что меня не так зовут, но спину внезапно пронзила боль. Еще толчок, - и я едва успела выставить руки вперед, чтобы не расшибить лоб об обтянутую бархатом скамейку напротив.

Захлопала глазами, я осторожно прикоснулась пальцами к ушибленному лбу и тихонько зашипела. Ну вот! Теперь или шишка, или синяк гарантированы.

Внезапно экипаж снова резко рвануло в сторону. Карл разразился такой руганью, что даже портовые грузчики завистливо присвистнули. Храп Минди оборвался на самой высокой ноте. Горничная взвизгнула и схватилась за сердце.

- Что случилось?! - пробормотала я. В ушах все еще звучало эхом: «Те, кто любит, обязательно найдут друг друга. Неважно, в каком мире и в каком теле. Эти узы – самые крепкие». Бусинки... Нити... Бред какой-то! Сердце защемило от тоски. Сон напомнил мне, что в том мире остался муж и наши вечера, наполненные теплом домашнего уюта, неспешными разговорами и смехом. Мозг отказывался воспринимать реальность с ее резкими звуками.

Экипаж остановился с таким грохотом и скрипом, что на миг показалось, будто мы переехали старую телегу, набитую пустыми бочками. Я толкнула руками дверцу, с трудом удерживаясь, чтобы не вывалиться.

Привычный пейзаж и цвета растворились в ночи. Лишь под тусклыми лучами двух месяцев вырисовывались чернильные зубы гор да силуэты деревьев. По лицу мазнула прохлада тумана, пропахшая влажным камнем и травой. Где-то далеко одиноко завыл волк, а от хохота невидимого животного пробрал озноб.

Из окошка кареты высунулась голова Минди.

- Боги-Прародители, миледи! Куда же вы?!

Скрипнула дверь, и горничная, подхватив свои бесчисленные юбки, ловко соскочила с подножки на землю. Схватила меня за руку и, как маленького ребенка, оттянула за свою спину. Она сделала несколько шагов и отпрянула назад, едва не сбив меня.

- Кажется, Карл кого-то сбил! – Минди закрыла рот руками и выпучила глаза.