Онлайн книга «Тьма чернее ночи»
|
Босх подался вперед: – Послушай, сейчас я расскажу кое-что, о чем знают очень немногие, ладно? Маккалеб кивнул. Он был не так глуп, чтобы задавать сейчас вопрос. Надо просто дать Босху высказаться. – Из-за той истории с окном меня отстранили. Когда я устал бродить по дому и таращиться на стены, начал расследовать одно старое дело. Дохлое дело. Убийство. Я занимался им на свой страх и риск и в конце концов вышел на неясный след кое-каких весьма могущественных людей. Но у меня тогда не было значка, не было реального статуса. Поэтому я несколько раз, когда делал кое-какие звонки, использовал имя Паундса. Понимаешь, я пытался скрыть, чем занимаюсь. – Если бы в управлении узнали, что ты, будучи отстраненным, занимаешься расследованием, для тебя все сильно осложнилось бы. – Точно. Поэтому я использовал его имя, когда делал, как мне казалось, самые обычные, безобидные звонки. А потом однажды ночью кто-то позвонил Паундсу и сказал, что имеет некую срочную информацию. Паундс отправился на встречу. Один. Потом его нашли в том туннеле. Он был жестоко избит. Похоже, его пытали. Только он не мог ответить на их вопросы, потому что они спрашивали не того человека. Ведь его имя использовал я. Это я был им нужен. Босх уронил голову на грудь и долго молчал. – Это я убил его, – сказал он, не поднимая глаз. – Этот тип был чистокровным козлом, но мои действия убили его. Босх внезапно вскинул голову и глотнул из бутылки. Маккалеб заметил, что глаза у него темные и блестящие. – Это поможет тебе, Терри? Маккалеб кивнул: – Что мог знать Таферо? – Ничего. – Мог он считать, что именно ты позвонил Паундсу в тот вечер? – Возможно. Были люди, которые так считали и считают до сих пор. Но какое это имеет значение? Какое отношение это имеет к Ганну? Маккалеб сделал первый большой глоток пива. Оно было холодным, и он ощутил холодок в груди. Он поставил бутылку и решил, что пора и ему что-то рассказать Босху. – Мне нужно знать о Таферо, потому что нужно знать о причинах, мотивах. У меня пока нет никаких доказательств, но, думаю, именно Таферо убил Ганна. Для Стори. Подставив тебя. – Иисусе!.. – Замечательно подставив. Место преступления связано с художником Иеронимусом Босхом, художник связан с тобой – его полным тезкой, а ты сам связан с Ганном. А знаешь, когда, возможно, у Стори появилась такая идея? Босх покачал головой. Он явно был слишком ошеломлен, чтобы говорить. – Когда ты попытался побеседовать с ним у него в кабинете. На прошлой неделе ты заводил эту пленку в суде. Ты представился полным именем. – Как всегда. Я... – Потом он связался с Таферо, а Таферо нашел замечательную жертву для подставы. Ганн – человек, который шесть лет назад ушел от тебя и от обвинения в убийстве. Босх приподнял бутылку на пару дюймов от стола и с грохотом поставил. – Мне кажется, план был двойной. Если им повезет, связь установят быстро и тебе придется отбиваться от обвинения в убийстве еще даже до начала процесса Стори. Если этого не случится, вступает план "Б". Тебя можно сокрушить и на процессе. Уничтожив тебя, они уничтожат дело. Сегодня Фауккс уже нейтрализовал ту женщину и подколол несколько других свидетелей. На чем держится дело? На тебе, Гарри. Они знают, что все сводится к тебе. Босх слегка повернул голову и пустым взглядом уставился на поцарапанную столешницу, размышляя над словами Маккалеба. – Мне надо знать, что тебя связывает с Таферо, чтобы ответить на вопрос: зачем ему делать это? Да, тут и деньги, и возможность держать Стори на крючке, если тот вывернется. Однако должно было быть нечто большее. И, мне кажется, ты только что объяснил мне, в чем дело. Возможно, он уже давно ненавидит тебя. Босх оторвал взгляд от стола и посмотрел прямо на Маккалеба: – Расплата. Маккалеб кивнул: – За Паундса. И если мы не найдем доказательств... Босх молчал. Сидел, уставившись в стол. Маккалебу он показался усталым и измотанным. – По-прежнему хочешь пожать ему руку? – поинтересовался Маккалеб. Босх поднял голову. – Прости, Гарри, это был удар ниже пояса. Босх покачал головой: – Я заслужил. Теперь скажи мне, что у тебя есть? – Немного. Но ты был прав. Я кое-что упустил. На Новый год Таферо вытащил Ганна из тюрьмы. Думаю, планировалось убить его в ту ночь, оформить сцену и позволить делу идти своим ходом. Связь с Иеронимусом Босхом вышла бы на свет либо благодаря Джей Уинстон, либо благодаря программе прогнозирования особо тяжких преступлений в Бюро – и ты стал бы естественной мишенью. Но Ганн взял и напился здесь. – Маккалеб поднял бутылку и указал ею на бар. – А потом, когда ехал домой, попался копам. Таферо пришлось вытаскивать его, чтобы они могли придерживаться плана. Чтобы он мог убить Ганна. Бланк поручительства – единственная наша прямая зацепка. Босх кивнул. – Они устроили утечку. Если бы сведения попали в прессу, они могли бы действовать так, словно это для них новость, словно они не имеют никакого отношения к этой истории, хотя все время сами ее и закручивали. Маккалеб ничего не сказал о признании Бадди Локриджа, потому что оно не лезло в рабочую теорию. – Что? – спросил Босх. – Ничего. Просто думаю. – У тебя нет ничего, кроме поручительства Таферо? – Еще штраф за неправильную парковку. Маккалеб подробно описал утренние визиты в "Залоги Валентино" и на почту и добавил, что, приди он на почту на сорок восемь минут раньше, возможно, сумел бы снять подозрения с Босха и прижать Таферо. Босх поморщился и взялся за бутылку, но потом поставил, не сделав глотка. – Штраф привязывает его к почте, – сказал Маккалеб. – Ерунда. У него контора в пяти кварталах. Он может утверждать, что просто не нашел другого места для парковки. Или кому-то одолжил машину. Ерунда. Маккалебу не хотелось замыкаться на том, чего у них нет. Он хотел заполнить пробелы. – Послушай, по словам сержанта ночной смены, ты просил извещать всякий раз, когда Ганна арестовывали. Таферо мог знать об этом? – Мог. Это не было секретом. Я не слезал с Ганна. В конце концов я бы его дожал. – Кстати говоря, как выглядел Паундс? Босх бросил на него смущенный взгляд. – Маленький, толстый, лысеющий и усатый? Босх кивнул и уже хотел задать вопрос, но Маккалеб опередил его: |