Книга По ту сторону тьмы, страница 27 – Марика Полански

— Даже слишком, — холодно заметил Риваан, не отрываясь папки. — Сколько ей было, мадам Дюпре?

— Семнадцать или около того. А что?

— Ей не более пятнадцати, судя по телосложению.

— Не знаю, на лбу этого не написано, — равнодушно пожала плечами маман. От печали не осталось и следа, только грубый расчёт и хладнокровие. — Она сказала, что ей уже есть шестнадцать… У меня приличное заведение, господин Наагшур. Здесь работают только совершеннолетние девицы.

— О боги! — с отвращением дёрнул головой Агосто. Глаза старшего сыщика горели гневом праведника, чьи устои были попраны. Вот-вот, — и он ударит её. — Ада, она же была ребёнком…

— В первую очередь Азиза была женщиной, — жёстко парировала бордель-маман. И со злостью и брезгливостью выплюнула ему в лицо: — Вы посмотрите, какой праведник нашёлся! Родители продают своих четырнадцатилетних дочерей старым богатеньким пердунам, которые ломают им жизни и их самих. А потом выкидывают их на улицу, из-за чего бедняжкам приходится идти работать в такие дома, как мой… Почему вы родителям не читаете проповеди, а судите за нравственность меня?

— Потому что мужчины лицемеры.

В комнате резко повисла давящая тишина. Все присутствующие, как один, повернулись к невзрачной фигурке в сером платье. Кроме Наагшура, который по-прежнему шуршал карандашом в папке. Лицо старшего сыщика изумлённо вытянулось, словно заговорила мебель. Во взгляде мадам Дюпре появилась искренняя заинтересованность. Чуть наклонив голову набок, она пристально рассматривала Ладу, разглядывающую с отстранённым видом переплетённые в экстазе обнажённые тела на стене.

— Мужчины лицемеры, — со вздохом повторила Лада. — Стремятся казаться лучше, чем есть на самом деле. Потакают своим низменным страстям, но при этом спешат обвинить в этом женщину. Если женщина отказывает в близости, её клеймят ненормальной. Если согласилась, называют шлюхой. Даже узаконивание отношений не спасает от этого лицемерия. Благовоспитанные жёны не способны им дать того же, что девицы из борделя, а потому мужчины спешат туда, где можно без зазрения совести воплотить свои тайные фантазии… Однако лицемерие — это только половина беды. Трагедия заключается в том, что мужчины настолько трусливы, что не способны признать собственных слабостей. Поэтому и защищаются моралью. Делают вид, что никоим образом не причастны к падению женщины. Даже если она стала жертвой насилия, никто и не подумает её защищать… Так что, если есть купцы, найдётся и товар. Каждый выживает в этом мире, как может… — она, наконец, оторвалась от картины и перевела взгляд на Дюпре. — Это же Курбан? «Единение Земли и Неба»?

Старший сыщик покраснел от злости. Он открыл было рот, чтобы осадить зарвавшуюся девицу, которой явно не место, где ведётся расследование, но тут поднялась мадам Дюпре. Она спокойно расправила складки на юбке и посмотрела на едва достающего до груди сыщика, как на букашку:

— Она размазала вас, Агосто, — в её голосе слышалась смесь удовольствия и уважение к Ладе. — Она вас всех размазала.

В полнейшей тишине бордель-маман направилась к двери. Но внезапно остановилась и обратилась к ведьмолову.

— Хороший выбор, господин Наагшур. Отличный выбор.

«Довыпендривалась…»

Приглушённый голос Миры звучал, как голос судьи, выносящего приговор. Единственное слово ввинтилось в сознание и теперь терзало меня изнутри, как бешеная собака кусок мяса.