Книга Идеальный питомец для космического генерала, страница 84 – Алиса Буланова, Элис Карма

— Не воспринимайте всё так болезненно, премьер-министр, — неловко улыбается ведущий. — Мы ничего такого не имели в виду. К нам просто попали странные фото, потому мы и задали вопрос. Работа у нас такая — задавать вопросы.

— Знаете, есть такая старая поговорка: «Каждому слову — своё место и время», — я сжимаю подлокотник кресла. — К примеру, слово «смерть» само по себе нейтрально, и означает лишь прекращение жизни. Однако из уст судьи оно может звучать как приговор, из уст вождя, как приказ к наступлению. Слова — это орудие в руках представителя средств массовой информации, именно поэтому вы должны быть с ними осторожны.

— Какая глубокая мысль, — ведущий нервно посмеивается.

— И именно поэтому, если вы не имели чего-то в виду, то вам нужно прямо об этом сказать, — продолжаю я, всё больше нагнетая обстановку. — И извиниться за возможное недопонимание.

На самом деле, мне не нужны его извинения. Всё равно в них не может быть ни толики искренности. Но я очень зол сейчас на себя и на тех, кто вынудил меня обороняться, а потому продолжаю давить.

Ведущий запинается. На долю секунды в студии снова становится так тихо, что слышно, как кто-то в аппаратной кашляет. Ведущий пытается улыбаться, но я вижу, как дёргается жилка на его виске.

— От себя лично и от нашего канала я приношу вам извинения, — говорит он натянуто.

— За что именно? — я всё ещё продолжаю смотреть на него напряжённо.

— За то, что мы поставили под сомнение вашу репутацию, — заканчивает он нехотя.

Почти на полминуты в студии снова повисает тишина. Я выдыхаю, но тяжесть внутри никуда не девается. Я не знаю, что ждёт меня дальше. Даже если мне удастся уладить явный конфликт интересов с секретной службой, мне всё равно придётся искать другие способы донесения информации до кирийцев.

Планер на автопилоте уносит меня с паркинга телецентра. Город проносится мимо. Но я почти ничего не вижу в лобовое стекло — только блёклое отражение собственного лица, слишком спокойного на фоне того, что происходит внутри. Я вымотан настолько, что даже вспышка уведомления на коммуникаторе вызывает у меня раздражение. Нехотя я открываю его и понимаю, что оно от верховного главнокомандующего.

«Поздравляю. Сегодня ты стал настоящим политиком, — пишет он. — Надеюсь, ты усвоил урок. И чтобы впредь ты не думал о всяких глупостях, я забрал твоего питомца».

Я перечитываю текст дважды, но от этого он не меняется. Каждое слово царапает мозг и впивается в него, словно рыболовный крючок. На секунду мне кажется, что мир замирает. Потом приходит ужас. Ледяной волной он заливает грудную клетку. Я с трудом втягиваю воздух. Пальцы вздрагивают над экраном, перед глазами всё расплывается.

Я отключаю автопилот и беру управление на себя. Турбины взрываются, на приборной панели вспыхивают предупреждения о превышении допустимой скорости и о резком изменении курса. Мне плевать. Я не жду, когда система распознает мою биометрию и автоматически перестроит маршрут. Я проталкиваюсь сквозь поток планеров, как сквозь вязкую жижу. Я не могу терять ни секунды. Я должен быть рядом. Должен успеть.

Когда я подлетаю к участку, вижу с высоты замок — он кажется спокойным как всегда. Никаких внешних признаков вторжения. Всё, пожалуй, даже слишком тихо. Ни одного дрона поблизости. Ни одного подозрительного планера. Я открываю дверь планера, не дождавшись полной посадки. Он зависает в воздухе, а я уже бегу к входу. Сердце быстро стучит где-то в районе горла. Дверь распахнута настежь. На коврике под ней следы чужих грязных ботинок.