Книга Сиротка в Академии Драконов, страница 38 – Оксана Гринберга

- Это невозможно! – воскликнула она. – Завтра я уплываю в Керн на «Эмпирее». У меня есть магия, и я… Я принадлежу к роду Делавеев!

- Ты не принадлежишь этому роду, – покачала мама головой. – Что же касается магии, то мой дар всегда был слишком слабым.

- Зато мой… Он сильный, мама!

- Думаю, ты унаследовала его от своего отца. От настоящего отца, Селеста! Поэтому я и боюсь…

Она осеклась, не договорила.

- Чего именно ты боишься?! То, что я расскажу обо всем твоему мужу?

Мать снова покачала головой:

- О нет, ты никогда и ничего ему не скажешь. Ты слишком любишь себя, Селеста, поэтому будешь хранить эту тайну до конца своих дней. Ведь правда заключается в том, что твой отец – нари!

Это был слишком неожиданный и подлый удар.

Настолько болезненный, что мир перед глазами Селесты закачался, а потом попытался развалиться на кусочки.

- Не может этого быть! – прошептала она, пытаясь собрать себя воедино. – Но как ты могла, мама?! Это же… Ведь нари – наши враги!

- Это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни, – ее голос прозвучал мечтательно. – Когда я встретила его на том пляже…

- Прекрати! – взвилась Селеста. – Меня сейчас стошнит!..

Немного помолчав, мать произнесла:

- Я очень боялась тебя рожать. Но моей радости не было предела, когда я увидела, что на твоей спине нет жабр, твои ноги не превращаются в плавники, а твоя кожа не светится на солнце. Но тебе стоит быть осторожной, Селеста! То свечение, пусть довольно незаметное, оно все-таки есть, поэтому тебе нужно избегать прямых солнечных лучей. К тому же я не знаю, какая магия у тебя проявится и что за дракона ты призовешь.

- Я тебя ненавижу! – вновь воскликнула Селеста.

- Однажды ты меня поймешь, – пожала плечами мать. – Когда полюбишь сильнее жизни.

…Но ни о какой любви не шло и речи.

Селеста стояла на краю скалы и смотрела на морскую гладь, думая о том, что написал ей отец… Рон Делавей, а не какой-то приблудный нари, которого повстречала ее ветреная мама на песчаном пляже Найрена.

Именно Рон Делавей с детства внушал Селесте мысль, что они – высшее сословие, гордость и кровь Арвена, поэтому заслуживают лучшего.

Теперь же выходило, что она – дитя незнатной женщины, чье состояние промотал знатный муж в первые пару лет после женитьбы.

И еще нари. Полурыбы, получеловека – как их с отвращением называли люди.

Выходило, что она тоже… полурыба.

Селесте захотелось закричать от отчаяния, а затем броситься в море со скалы. Но она подавила эту глупую, сиюминутную слабость.

Вместо этого пробормотала сквозь зубы ругательство, развернулась и направилась по мощенной плитками дорожке вниз. К лазарету Академии Драконов, в котором третий день подряд пребывала Шанайя Гордон.

Та, которую ей предстояло заставить замолчать навсегда, как и велел Селесте ее отец – лорд Рон Делавей.

Сознание ко мне возвращалось медленно, словно с большим трудом пробивалось сквозь плотную завесу тумана. Но я все же пришла в себя, а затем почувствовала, что лежу в мягкой постели, укрытая одеялом, и все вокруг пахнет чем-то… лекарственным.

Затем я попыталась открыть глаза, но тут же снова их закрыла. Потому что в них сразу ударил яркий солнечный свет, похоже, льющийся из приоткрытого окна.

Но сознание к этому времени вернулось ко мне в полной мере, а заодно оно принесло с собой ощущение безмерной слабости во всем теле.