Книга Яду, светлейший?, страница 68 – Ольга Романовская

А вот листья и корни болиголова, бережно завернуты в холщовые тряпочки.

Нашлось место и чемерице, отдаленно напоминавшей ландыши, тоже цветочки ядовитые, королю ядов – акониту и гроб-траве, за которой посылал меня Юргас. Что у своей зазнобы не взял, или поссорились? Рута явно его любила, пусть и странной любовью.

Сама незадачливая отравительница сидела здесь же, бережно придерживаемая за локотки солдатом. Она нарочито смотрела в пол, всем своим видом показывая: Линас ни слова от нее не добьется.

– Итак, – инквизитор прошелся по комнате; краем глаза он следил за мной, чтобы ничего не стащила, – вы отказываетесь говорить?

Вместо ответа Рута плюнула мне под ноги.

– И тебе не хворать! – ответила ей издевательской улыбкой.

А на что ты рассчитывала, когда подошла излить душу?

– Прекрасно! – потер ладони Линас и засучил рукава. – Придется применить к вам методы иного воздействия. Госпожа Томаско, – неожиданно обратился он ко мне, – вам знакомы эти растения?

Инквизитор обвел рукой полки.

Ответила осторожно:

– Некоторые.

– Тогда выберите что-нибудь на ваш вкус и приготовьте для нашей гостеприимной хозяйки. Надо же отблагодарить ее за кофе.

Рута побледнела, дернулась; на покрытой синяками шее запульсировала жилка.

– Вы… Вы не имеете права!

Видя, что я колеблюсь, Линас повысил голос:

– Госпожа Томаско, делайте! Это приказ.

Ладно, видно, судьба моя – кого-то отравить.

С задумчивым видом почесала переносицу, пробежала взглядом по тряпочкам и банкам. Рута, конечно, та еще стерва, но не хочу, чтобы она мучилась. А мгновенная смерть у нас – это… Буду милосердной, выберу дурман и приправлю цикутой.

– Я все скажу!

Растеряв былую уверенность, Рута забилась в истерике.

Кинула взгляд на Линаса – он велел продолжать. Ладно. Разожгла спиртовку, поискала перчатки – работать без них нельзя.

– Я знаю, где он прячется. Помилуйте, светлейший! Я и заказчика вам сдам, скажу, мол, все сделала, только пощадите!

По щекам Руты катились крупные слезы. Может, притворялась, может, действительно испугалась. Но своего она добилась – Линас передумал ее травить, вместо этого велел принести перо и бумагу.

Писать Рута от избытка чувств не могла, пришлось мне превратиться в ее секретаря. Из сбивчивых показаний следовало, Юргас не сбежал куда подальше, как я полагала, а устроился в самом настоящем замке в нескольких часах пути от Колзия. Рута бывала там пару раз в бытность его любовницей. Якобы замок перешел Юргасу в наследство от некого родственника. Точное место Рута назвать не могла, так как предусмотрительный темный маг возил туда своих пассий с завязанными глазами.

– Там парча, камин во всю стену, – захлебываясь, тараторила травница. – И портрет родственника этого покойного. Импозантный такой мужчина, весь в черном, а пуговицы золотые. Кто таков, не знаю, может, дочке своей, – она кивнула на меня, – он чего и рассказывал, а мне вечно рот затыкал.

– Ясно, – всплывшие факты Линаса не порадовали. – А заказчик?

Им оказался уже знакомый маг под личиной. Правда, с Рутой он прокололся – она запомнила перстень-печатку:

– Лисица там была.

Если прежде инквизитор был мрачен, то теперь и вовсе стал темнее тучи.

– Эту, – он ткнул пальцем в Руту, – в камеру. А мы с вами, – это мне, – завтра же отправляемся в столицу. Есть у меня подозрения… Хочу проверить.