Книга Вторая жизнь доктора Лейлы, страница 145 – Адель Хайд

Ревность чёрной змеёй шевельнулась в груди Максимилиана. И он вспомнил слова Лейлы о том, что ей хочется нормальную семью. И он подумал:

— «Если Александр придёт за отставкой, я его пристрелю.»

Кати не увидела Лейлу, и посмотрев на папу грустно спросила:

— А Леля уже ушла спать?

— Ушла, — глухо ответил принц, поднял дочь на руки, и добавил, — пойдём и мы.

Праздники закончились быстро. Днём я работала, а вечера проводила в госпитале святого Томаса, где главным врачом был Эмиль ван Эрменгем, а Чарльз Брайт трудился там интерном. Правда ван Эрменгем каким-то хитрым образом перевёл Брайта в статус оперирующего хирурга. Я так поняла, что это произошло после того, как Чарльз успешно провёл операцию по удалению аппендицита*. И я очень гордилась, что успеху операции также способствовали разработанные нами с Тиндалем иглы и кетгут.

(*Первую достоверную аппендэктомию выполнил в 1735 году в Лондоне королевский хирург, основатель госпиталя Святого Георгия Клавдий Амаян. Он оперировал 11-летнего мальчика, который вскоре поправился. Первые операции удаления червеобразного отростка были проведены в 1884 году в Англии. В России первая операция по поводу аппендикулярного гнойника была сделана в 1888 году)

День операции, к которой мы готовили принца Макисмилиана и готовились сами, наступил. Я сегодня впервые увидела принца, после того как мы «поговорили» на Рождественском балу.

Он тоже не ожидал меня увидеть, и мне даже показалось, что он сейчас резко выскажется против того, чтобы я вообще присутствовала на операции.

Мы планировали применить эфирный наркоз, который уже два месяца использовался именно здесь в клинике ван Эрменгема. Об этом наркозе было известно ещё до того, как я «попала» в эту реальность, очнувшись в теле Лейлы Кроули, но не было отработано ничего, что помогло бы его использовать. Ни дозировка, ни процесс.

Из истории медицины я помнила, что первое успешное применение позволило «отключить» сознание и болевые ощущения для пациента на десять минут. И это был довольно безопасный срок. Нам требовалось больше времени.

Закись азота, который в простонародье носил название «веселящий газ» тоже уже был открыт, но снова всё упиралось в процесс. За последний месяц была изготовлена специальная ёмкость для газа и помпа, даже сделано несколько масок разного размера, которые уже протестировали на пациентах.

Таким образом мы подготовились к тому, что первую часть операцию самую болезненную с большим рубцом на спине принца мы проведён под эфирным наркозом, а келоидные рубцы более мелких размером, буем иссекать под закисью азота, пока у нас будет возможность подавать его непрерывно.

Проведённые тесты показали, что мы у нас будет примерно тридцать-сорок минут.

Моя задача будет следить за сердечным ритмом, давлением, и в целом корректировать, если я «увижу» что-то не то.

Но вопреки моим опасениям, принц же, увидев меня, сначала замер с нечитаемым выражением на лице, а потом улыбнулся и произнёс:

— Я рад, мисс Лейла, что вы будете рядом, теперь я смогу лечь на операционный стол спокойно.

В больнице ван Эрменгема давно применялись все известные методы обеззараживания, а в последние месяцы Эмиль внедрил и методы стерилизации, предложенные Робертом Тинадалем.

Я удивилась, что доктор Уислер не «прибежал». Но оказалось, что его не поставили в известность. Принц загадочно улыбнулся, а ван Эрменгем, почесав бородку сказал: