Книга Вторая молодость Фаины, страница 116 – Адель Хайд

Я решила, что сразу после открытия своей лавки-магазина «Золотой мёд», возьму билеты в Петербург, о чём сразу и написала Алексею, потому как ехать я собиралась не одна и мне нужен был дом или квартира, где я смогу остановиться вместе с Полинкой. Оставлять её одну в имении я не собиралась.

***

Тем временем в ресторане «МедведЪ»

В ресторане в кабинете номер два, ставшем уже привычным для этих встреч, сидели двое. Один явно приехал сюда покушать, а вот второй, похоже, мучился от головной боли с похмелья. Перед ним стоял запотевший графинчик, на который он смотрел с неким вожделением.

— Да вы выпейте, выпейте, голубчик, — произнёс тот, кто всегда сидел против света, чтобы лица его не было видно собеседнику.

Человек, страдающий с похмелья, налил себе стопочку, залпом выпил горькую, поморщился, выдохнул и закусил солёным огурчиком.

— Ну что, господин хороший, — продолжил собеседник, — все сроки вышли, а я смотрю, дело, порученное вам, так и не сдвинулось с мёртвой точки.

Человек налил себе вторую стопочку и, не отвечая, выпил её. Через некоторое время он поднял уже более осмысленные глаза на того, кто спрашивал.

— Какие сроки? Разве можно в сроках измерить чувства? — хрипло проговорил он, — вы же сами хотели, чтобы всё было сделано чётко, без того, чтобы кто-то мог подкопаться. У меня всё по-честному, я так и действую.

Сидевший против света вздохнул и скептически поджал губы, мол «знаю я, как ты действуешь». А вслух сказал совсем другое:

— Ну что ж… Раз вы уверены в своём успехе, тогда мы дадим вам ещё две недели. Если вам и этого не хватит, то имейте в виду, что вас ждёт долговая тюрьма. А там не будет ни карт, ни женщин…

Он покосился на графин, и добавил:

—Водки там тоже не будет

— Не будет никакой долговой тюрьмы, — чётко, почти по-военному произнёс собеседник.

— Вот и славно.

Наступила короткая пауза.

— Помните, что барышня наша на месте не сидит, — снова проговорил тот, кто сидел про света, — скоро снова приедет в Екатеринбург на открытие своей лавки. Вот возьмите, — он кинул на стол карточку с золотым тиснением и добавил:

— И подготовьтесь вы, в конце концов так, чтобы она сама захотела с вами пойти.

.

Торжественное открытие медовой лавки и магазина было назначено на полдень.

Но день мой начался рано, из имения выехали ещё засветло и сперва я поехала к законнику, Николаю Николаевичу Головко, после чего мы вместе заехали к адвокату Владимиру Ивановичу Милонову. Я ещё предполагала, что придётся зайти в сыскную контору, чтобы самой пообщаться с Пришельцевым, но Владимир Иванович, увидев меня, сразу вытащил из папки лист бумаги. На нём собственной рукой господин Пришельцев поставил визу, означавшую разрешение на поездку в Петербург или Москву для дворянки Стрешневой Фаины Андреевны, так и было написано:

«Стрешневой Фаине Андреевне, дворянке, проходящей свидетелем по делу об убийстве князя Дулова Игнатия Ивановича, разрешается выехать за пределы Пермской губернии. В случае необходимости дачи свидетельских показаний Фаина Андреевна обязуется по возвращении лично явиться в сыскное отделение и предоставить необходимую информацию.»

Меня это вполне устроило. Я, конечно, представила себе какое лицо было у Александра Петровича Пришельцева, когда Милонов, уж и не знаю каким образом, вынудил его подписать такую бумагу, но подозреваю, что не очень довольное.