Книга Вторая молодость Фаины, страница 127 – Адель Хайд

— Сядь, Алёша, — повторила Агриппина Александровна

Алексей, который вышел заранее, чтобы пешком прогуляться до доходного дома, где поселил Фаину Андреевну, вздохнул и присел за стол напротив матери.

Мать улыбнулась:

— Ну, наконец-то, Алёша, послушай, я же вечная.

Алексей было дёрнулся, чтобы возразить, но мать его остановила жестом, показала, чтобы молчал.

— Я долго сквозь пальцы смотрела, как ты каждый раз морщился, глядя на девушек, многие из них, кстати, уже вышли замуж и мужья ими очень довольны.

— Матушка, — сказал Алексей, — давайте завтра, я сегодня спешу очень.

Агриппина Александровна критично посмотрела на сына, отметила и то, что гладко выбрит, и то, что рубашка чистая накрахмаленная, и французским одеколон благоухает

— Никак на свидание собрался? — довольно улыбаясь спросила сына.

Алексей ответил:

— Нет, матушка, по делам

— А дела-то светлые или чернявые, — хитро улыбнулась Агриппина Александровна.

И Алексей, не ожидая подвоха, возьми, да и скажи:

— Светлые

— И глаза небось красивые да голубые

— Глаза синие…Матушка, — укоризненно произнёс Алексей, — и вовсе не свидание, а встреча с деловым партнёром

— И кто же это у тебя светленький да с синими глазами в деловых партнёрах?

Алексей не стал таиться, матери он всегда рассказывал почти всё:

— Фаина Андреевна Стрешнева.

Мать нахмурилась, повторила:

— Стрешнева. Уж не дворянка ли? Из тех самых Стрешневых?

Алексей кивнул:

— Дворянка, и да, из тех самых.

Агриппина Александровна хотела схватиться за сердце, но передумала, решила сына пока не пугать, но ты же погляди, значит купеческие дочери ему не подходят, дворянку себе нашёл, да ещё и Стрешневу. Дед которой, выдал вольную деду Алексея.

Агриппина Александровна тяжело вздохнула, глядя в окно, на то, как сын садится в лёгкий возок, и подумала: «Надо бы встретиться с этой дворянкой Стрешневой».

Планы Алексея пройтись пешком пришлось поменять, времени оставалось до назначенной встречи мало, а опаздывать ему не хотелось.

Сердце одного из самых известных в двух столицах холостяка начинало биться чаще, когда он представлял, что останется с Фаиной один на один в небольшой гостиной.

***

Фаина

Полину мы накормили, помыли, и сами вымылись. Чем мне нравился Петербург, тем, что водопровод работал исправно, котлы нагревательные стояли и можно было вымыться и не замёрзнуть.

За одну минуту до шести в дверь позвонили, я уже настолько привыкла жить в имении, и отвыкла от вот таких вот звонков, что от неожиданности чуть было не выронила чашку с тёплым травяным отваром.

За дверью оказался Алексей Порываев, за ним стоял человек с коробками в руках.

Я посторонилась, предложив войти. Алексей вошёл, вслед за ним человек внёс коробки, по квартире поплыл вкусный и знакомый аромат каких-то специй.

Алексей посмотрел на меня и развёл руками:

— А я вот с ужином к вам, не знал, договорились ли вы с хозяйкой и решил захватить с собой.

— Пахнет очень вкусно, — сказала я, и в то же мгновение раздался ещё один звонок.

Алексей вопросительно на меня посмотрел.

— Это ужин, для нас с вами, — улыбнулась я, еле удержавшись, от того, чтобы не расхохотаться, до того комичная ситуация вышла.

Как я и договаривалась с хозяйкой, к шести часам улыбчивый парнишка прикатил тележку с ужином. Я же не знала приедет ли Алексей голодный или нет, и на всякий случай заказала ещё еды, в дополнение к той, что мы заказывали на обед и на лёгкий ужин для Полины и Анны. Если хозяйка и удивилась такой прожорливости новых жильцов, то виду не подала.