Онлайн книга «Вторая молодость Фаины»
|
– Я готова, Алексей Сергеевич. Поедемте, – сказала я. Но он вдруг почувствовал, что что-то не так, и переспросил: – Фаина Андреевна, с вами всё в порядке? Я бы, конечно, не сказала ему, что его мать приходила, но Анфиса Васильевна, которая стояла тут же и которая не была обременена никаким этикетом, заявила: – Была в порядке, пока маменька ваша не пришла! Я только успела повернуть голову и укоризненно произнести: – Анфиса Васильевна... Брови Алексея взметнулись вверх. – Матушка была у вас? – Да, Алексей Сергеевич. Но мы с вами можем это обсудить по дороге в лабораторию. – Да-да, конечно... – несколько растерянно произнёс Алексей и посторонился, пропуская меня вперёд. Сегодня он приехал не сам, он приехал в экипаже с кучером. Погода с утра была пасмурной, небо застыло серыми тучками в ожидании дождя, поэтому экипаж был крытым. Усевшись в него, мы остались вдвоём, и Алексей сразу спросил: — И что же сказала вам моя матушка? Я нашла в себе силы улыбнуться и ответила: — Матушка ваша очень вас любит, Алексей Сергеевич, и желает, чтобы судьба ваша была устроена. Поэтому сегодня она попросила меня не задерживать вас надолго, отпустить пораньше, поскольку у вас судьбоносный день. Алексей нахмурился и поджал губы: — И что же вы, Фаина Андреевна, ей ответили? Мне понравилось, что он не стал оправдываться или что-то объяснять, в тот момент мне бы это показалось ложью. — Я ответила, — спокойно сказала я, — что ни в коей мере не собираюсь мешать вашему счастью, Алексей Сергеевич. Что наши отношения с вами сугубо деловые. И сегодня я постараюсь отпустить вас пораньше. Он вдруг наклонился ко мне ближе, настолько близко, что я почувствовала тепло его дыхания. — Это правда? Только деловые? — спросил он. Я отклонилась, прижавшись спиной к спинке сиденья, и нашла в себе силы сказать: — Да. Разве может быть иначе, Алексей Сергеевич? Как сказала ваша матушка, мы же разных сословий, мыслим по-разному. Разве может между нами быть что-то другое? И вдруг я увидела, как помертвело лицо Алексея. Я буквально услышала, как он стиснул зубы. Он тоже откинулся назад, прижавшись к спинке своего сиденья, и до самой лаборатории мы больше не проронили ни слова. Я смотрела в окно. Иногда мне казалось, что он смотрит на меня, потому что я кожей чувствовала его взгляд, но, может быть, это просто были мои мысли. В лаборатории мы управились за час, а когда вышли, шёл дождь. Он был необыкновенно холодным, как будто за этот час кончилось лето, и с Невы стал дуть порывистый осенний ветер. Я сняла шляпку, чтобы она не улетела, и почувствовала, как растрепалась причёска. — У меня есть время, — сказал Порываев. — Давайте я отвезу вас до дома, Фаина Андреевна. Но я, представив, как мы будем ехать молча, ничего не говоря, покачала головой: — Помогите, пожалуйста, найти извозчика. И уже скоро я ехала обратно в холодном казённом экипаже и думала о том, почему не сказала ему, что действительно почувствовала, когда узнала об обеде с невестой. Но внутренний голос говорил мне: «Он не рассказывал тебе, значит, сам считает тебя деловым партнёром.» А я возражала: «А почему тогда он спросил, правда ли это?» Внутренний голос убеждал: «Мать Алексея Порываева права, не настолько ещё общество стало демократичным, не настолько размылись границы между сословиями, чтобы общество приняло брак дворянки и купца.» Но я-то не дворянка, подумала я. Я Фаина Андреевна, бухгалтер с рудника... |