Книга Вторая молодость Фаины, страница 188 – Адель Хайд

Я с недоумением смотрела на эти бумаги и понимала, что это не старые долги, расписки на которые у меня лежали в кабинете. Это уже новые, которые Анна Игнатьевна каким-то волшебным образом умудрилась наделать.

— Что это? — холодно спросила я.

— Фаинушка, — сказала Анна Игнатьевна, — у меня не было денег. Пришлось занять. Вот, надо бы погасить…

— Я вам сказала, Анна Игнатьевна, — резко прервала я, — что никакие ваши долги гасить не собираюсь.

Анна Игнатьевна мило улыбнулась. И я снова прочитала в её улыбке то, что она точно знает, что пока мне некуда деваться.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не бросить эти бумаги матери Фаины в лицо. Оставила их лежать на столе и решила, что следующим же утром поеду к Пришельцеву. Надеюсь, бумаги, которые Кошко должен был подготовить, уже к нему пришли.

Фаина

Чтобы успокоиться после разговора с Анной Игнатьевной, которая то ли не понимала, что, то, что она творит не укладывается в рамки семейных отношений, то ли намеренно действовала так, чтобы не отвечать на вопросы, я пошла прогуляться.

Полинка ещё отдыхала, поэтому в моей прогулке участвовала лишь охрана. Сегодня было тепло, а во второй половине дня солнце нагрело воздух так, что даже идти было лениво, но из леса обещалась прохлада и свежесть, и я шла по тропинке, шагая легко, но мысли мои были тяжёлыми.

Я шла и размышляла, что надо бы написать Алексею, и жалела о том, что не было у нас времени поговорить и я ему не рассказала про наш план с Кошко, теперь придётся Аркадия Никифоровича просить посвятить Порываева в курс дела. Хотя он и был против, говорил, что чем меньше людей знают, тем более правдоподобно всё будет выглядеть.

«Потом объяснитесь, Фаина Андреевна, — говорил он, здесь любая мелочь важна, враг ваш, словно угорь, скользкий, а теперь ещё и потерять может всё, поэтому биться будет до конца. Да и вам же хочется спокойно жить, и не оглядываться каждый раз.»

Я разумом с Кошко была согласна, но сердце моё обливалось кровью, что не дай бог могу испортить то прекрасное, но хрупкое, что возникло между мной и Алексеем.

А вот с маман придётся немного повозиться, хотя и очень хочется дать команду капралу, чтобы гнали и матушку, и её прожорливого француза взашей. Но без «участия» Анны Игнатьевны, Нурова нам не свернуть.

Так в мыслях дошла до территории пасеки, вспомнила что в буквальном смысле слова по золоту хожу. Вот же «повезло», мне бы и пасеки хватило, но удача она такая, если уже и настигает, то как цунами, накрывает с головой, а уже выплывешь или нет, это от тебя зависит.

— Фаина Андреевна, — услышала голос Степана, который подбежал ко мне, и искренне улыбаясь сказал:

— Вот радость-то, не знал, что вы вернулись, пойдёмте что вам покажу.

Мы с ним пошли в сторону ульев, потом он вдруг спохватился:

— Ой, погодите, сейчас вам маску-то выдам, а то наши красавицы могут и покусать, сейчас у них самое рабочее время.

И побежал в сторону сарайчика, а я подумала, что мне нужен костюм пчеловода, чтобы был свой и освоить то, что умеет Степан, тем более что мне нравилось этим заниматься.

«Вот сейчас решится проблема с Нуровым, и со всем остальным, что к этому «прилипло» и буду уже наконец спокойно жить, трудиться, наслаждаться каждым днём, ведь жизнь она дана нам не для того, чтобы в муках доползти от точки А в точку Б, а в том чтобы радоваться каждому дню, солнцу, дождику, снегу, лесу, цветку, любви, которая дана нам, чтобы помочь друг другу прожить жизнь».