Книга Вторая молодость Фаины, страница 66 – Адель Хайд

— Ну это мы ещё посмотрим.

И я подумала, что парень-то не так уж и прост, несмотря на молодость.

А во втором магазине хозяин был. Вернее даже не хозяин, а хозяйка. Мария Александровна Голощёкина. Немолодая, но ещё очень бодрая вдова, которая после смерти супруга подхватила его дело и весьма успешно развивает. Женщина принадлежала к купеческому сословию, говорила правильно, но иногда проскальзывали некоторые скомканные словечки, которыми особенно славилось простое народонаселение.

Выслушав нас с Елисеем, она, как мне показалось, с удовольствием ухватилась за идею и сразу показала, на какую часть витрины можно поставить мёд.

— Выделю своего человека, они у меня рукастые, — по-деловому сообщила Мария Александровна, — всё равно чужих за прилавок пущать не буду.

Пристально взглянула на меня:

— Ты штоли владелица лавки-то будешь?

Я вздохнула и кивнула.

— А не велика ли лавка для мёда? — сразу стала видна хватка делового человека.

— Только для мёда, конечно, многовато, — согласилась, — да у меня там не только мёд будет. Но начну с мёда.

— А чем ишо торговать будешь? — ревниво продолжила выспрашивать Мария Александровна.

— Товарами для красоты, — пришлось ответить, потому как мне показалось, что женщина испугалась, что я тоже в чайное дело полезу.

Впечатление оказалось верным, потому что после моего объяснения госпожа Голощёкина выдохнула, напряжение спало, и нас с Елисеем даже пригласили выпить чаю.

Елисей незаметно сделал мне знак, что соглашаться не стоит, да я и сама не горела желанием, понимая, что сейчас продолжиться выуживание информации, а я пока не готова была всем делиться.

Чтобы не обижать Марию Александровну пообещала заехать к ней в ближайшие дни … на чай.

Название для лавки я придумала ещё несколько дней назад, а сегодня мы Елисеем договорились, что он закажет вывеску.

Лавка у меня будет называться «Золотой мёд».

Елисей одобрил:

— Люди любят всё золотое. Повесим сразу. как будет готово, пусть люди привыкают.

У меня в лавке тоже было два больших витринных окна. Но в голову ничего не приходило, как можно оформить для медовой части лавки.

Подсказал Елисей:

— Ульи старые, если есть, покрасьте красиво, да и поставьте в витрину, покажите, будто кусок пасеки привезли.

Мне идея понравилась, а во второе окно я планировала поставить зеркало, а перед ним небольшую горку из баночек, флакончиков, коробочек, всего того, что женскому сердцу мило, для ухода за собой любимой.

Елисея я не отпустила, попросив его съездить со мной в Университет, потому как предполагала, что его присутствие убережёт нас с Верой от лишних трат. Я ещё не очень хорошо разбиралась в расценках, а насчёт Веры были сомнения, не просто же так талантливый химик жила с матерью в стеснённых обстоятельствах.

По пути Елисей вдруг посерьёзнел и произнёс:

— Фаина Андреевна, я поражён такими великолепными коммерческими способностями. Не будь вы дворянкой, завтра же сватов к вам заслал.

Я улыбнулась, Елисей мне казался очень молоденьким, но я, конечно, пока ко многому подходила с мерками своего мира. Здесь мужчины взрослеют быстрее.

— А что дворянки не могут быть хорошими жёнами? — усмехнувшись, спросила парня.

— Так может и могут, только это же мезальянс будет, — блеснул Елисей хорошим образованием.

А я почему-то вспомнила Алексея Порываева. Любопытно, он тоже так считает?