Книга Вторая молодость Фаины, страница 81 – Адель Хайд

Подала Порываеву руку, которую он по всем правилам поцеловал.

— Рада видеть вас. — широко улыбнулась, — Как добрались?

Порываев, видимо, несколько удивлённый тем, как открыто я в обществе дворян раскрыла своё с ним партнёрство, смущённо произнёс:

— Я тоже рад, Фаина Андреевна. Добрался, слава богу, хорошо. Вот с поезда и сразу к вам.

И здесь в наш разговор влез штабс-капитан:

— А Фаина Андреевна сейчас в город уезжает.

Я укоризненно посмотрела на Орлова:

— Спасибо, Пётр Васильевич, что напомнили. Но теперь я вряд ли смогу поехать, дела.

Лицо штабс-капитана вытянулось, и он решил сразу «зайти с козырей»:

— Но как же, Фаина Андреевна? А что же мне сказать Раисе Леонтьевне?

Я пожала плечами:

— Я напишу, Раиса Леонтьевна поймёт.

Посмотрела на застывших в удивлении офицеров и произнесла:

— Прошу простить меня, господа. Всего хорошего. Если у вас есть время, то буду рада, если останетесь на обед.

Последнее добавила скрепя сердце, но без этого совсем бы уже выглядело не по-людски. Что-что, а в России всегда гостеприимство было важно.

Повернулась к Порываеву:

— Пойдёмте, Алексей Сергеевич. Я вас провожу в дом.

Удивлённый не менее, чем офицеры, Порываев пошёл за мной к дому. Когда мы отошли от офицеров на расстояние, что они уже не могли нас услышать, он вдруг сказал:

— Фаина Андреевна, не стоило из-за меня планы менять. Я сам виноват, не предупредил, сразу приехал.

А у меня почему-то так тепло на душе стало от его слов. Я представила себе, как он с поезда срывается, чтобы сразу ко мне приехать. Даже вздох вырвался, не удержала.

— Что вы, Алексей Сергеевич, планов моих вы не нарушили, наоборот. Мне приглашение от Раисы Леонтьевны Нуровой неожиданно привезли.

Порываев каким-то нечитаемым взглядом на меня посмотрел, а я продолжила:             — Или вы подумали, что я каждый день с утра джигитовкой любуюсь?

Порываев потупился.

И я поняла, что именно так он и подумал. Любопытно, что он успел узнать о своём «деловом партнёре». Ведь непросто же для того, чтобы помочь мне, он вдруг связался с самым известным сыскарём, и какая часть биографии Фаины Стрешневой оправдала худшие опасения?

Решила, что немного обиды в голосе не повредит:

— Что же вы так плохо подумали о своём «деловом партнёре»?

Алексей промолчал.

Тем временем мы прошли в дом. Там на входе уже стоял Кузьма. Принял у Алексея шляпу и трость, прям как заправский дворецкий.

Я ему и сказала:

— Кузьма, проводи Алексея Сергеевича в гостевую комнату, а потом покажи, как пройти в мой кабинет.

— Будя сделано, — смешно коверкая слова, ответил Кузьма.

Поймав благодарный взгляд Алексея, подумала, что с дороги, может, ему надо освежиться. А то, если я его сразу в кабинет поведу, ему может быть некомфортно, вряд ли он решится спросить у меня про туалет.

Кузьма повёл Алексея во флигель, там уже отремонтировали три комнаты, а я вдруг вспомнила, что пригласила офицеров на обед.

— Кузьма!

Мужчины остановились.

— Если господа офицеры решат отобедать с нами, пожалуйста, предупреди Екатерину.

— Слухаюсь, хозяйка, — снова выдал Кузьма, а я тоже пошла освежиться и предупредить Веру, что хочу показать Порываеву нашу лабораторию.

Пока ждала Алексея, успела написать коротенькое письмо для Раисы Леонтьевны. Передала через одного из слуг для штабс-капитана, самой не хотелось выходить. От него же узнала, что господа офицеры от обеда отказались, но перекусили с охраной имения.