Книга Вторая молодость Фаины, страница 82 – Адель Хайд

С благодарностью подумала, что старый капрал и здесь сделал так, чтобы армейцы не обиделись, а я не страдала.

***

Когда мы встретились в кабинете, взгляд Порываева уже не был таким настороженным. Наверное, убедился, что дела в имении налаживаются. В доме свежий ремонт, обновлённая мебель. Что подтверждает мои слова, что я не только джигитовкой любуюсь.

Кузьма нам организовал морса и пряников. Заметила, что Алексей, глядя на пряники, постарался скрыть улыбку.

Подумала, что с первой встречи запомнил, как я пряниками с удовольствием угощалась.

Первым заговорил Порываев:

— А что-то я не увидел Ивана Киреева, он до вас добрался?

— За Ивана вам, Алексей Сергеевич, отдельная благодарность, — улыбнулась я. — Он сейчас в Екатеринбурге, лавку торговую открывает.

Порываев тоже улыбнулся:

— Всё-таки решились вы лавку открыть.

А у меня от его улыбки что-то в душе запело. Вот уже не думала, что могу так на молодых людей реагировать, но ответила спокойно:

— Надо же с чего-то начинать. Сперва лавка, а там, глядишь, и торговый дом.

Мне показалось, что у Порываева от удивления даже глаза расширились:

— Большие планы, Фаина Андреевна.

В общем, «лёд разбился» и дальше разговор пошёл конструктивный.

Рассказала про задумку о косметических средствах на основе продуктов пасеки и про лабораторию. И про Веру Богдановскую.

Оказалось, что Алексей слышал про историю, которая произошла в столичной лаборатории.

— На мой взгляд, многое из того, что тогда писали, — неправда, — сказал Алексей. — Просто кому-то было удобно свалить всё на женщину, она же единственная женщина-химик была.

Я порадовалась, что Порываев оправдывал сейчас мои ожидания.

Он тоже со мной поделился своими планами. И как-то горько у него прозвучало, что в его деле у всех почти что всё одинаково. Вроде бы и лаборатория у него есть, и там несколько известных кондитеров трудятся, разрабатывая новые рецептуры, а вот такой фишечки, которой ни у кого нет, ему не хватает.

— Вот как у вас, Фаина Андреевна, косметика на продуктах пасеки, — Порываев это произнёс с таким вдохновением, что мне стало ясно: очень ему понравилась моя задумка. Так понравилась, что попроси я, и он инвестирует в эту идею. И, взглянув на меня, добавил: — А у меня вот пока нет, никак не придумаю.

А я смотрела на мужчину и вдруг в голове возникла идея:

— Алексей Сергеевич, а если я вам подскажу такую идею, поможете мне патент оформить?

Порываев смотрел скептически, но я молчала, ждала его слова.

Наконец что-то у него в голове сложилось, и он кивнул:

— Если практически осуществимо и новое, то да. Обещаю вам, Фаина Андреевна, патент на ваше имя.

И вдруг спохватился:

— Но и вы мне исключительное право пообещайте.

Я улыбнулась. Умный мужик, люблю таких.

— Алексей Сергеевич, идея моя проста, но тем она и гениальна. Шоколад с кусочками медовой нуги и дроблёным орехом.

Я говорила, а в памяти возникал мой первый раз, когда я попробовала швейцарский шоколад необычной формы и вкуса — треугольный «Тоблерон». Уж и не знаю, кто его изобрёл в моей реальности, но здесь это сделаем мы: я и Алексей Порываев.

Тоблерон оказался действительно находкой для Алексей Порываева. Он, когда осознал, о чём я говорю, так загорелся этой идеей, что не мог усидеть на месте.

— Фаина Андреевна, это потрясающе! Я удивлён, почему до сих пор никто до этого не додумался! Я должен сейчас же ехать в столицу!