Книга Счастье на краю, страница 71 – Адель Хайд

Эжени пояснила, что, когда был жив муж, он нанимал для неё учителя танцев и из этой залы специально вынесли всю мебель, чтобы освободить пространство.

— А куда мебель вынесли — поинтересовалась я, понимая, что это будет идеальный вариант, потому что, скорее всего эта мебель подобрана под цветовую гамму стен залы.

Эжени задумалась:

— Скорее всего на верхнем этаже. Там мансарда, и она никогда не использовалась пока мы здесь жили.

И мы пошли наверх. Мансарда была огромная и там было много чего навалено. Д одном из углов стояли портреты. Мне стало интересно, и я попросила Эжени разрешения посмотреть.

Судя по всему это, были предки маркизы де Трас. Все они были чем-то неуловимо похожи. На последний портрет, молодого мужчины, глаза Эжени увлажнились, и я поняла, что это её супруги сын маркизы де Трас.

— Почему вы убрали его портрет? — спросила я

Эжени покачала головой:

— Я не убирала, я даже не знала, что портрет Этьена здесь, я бы давно его повесила на стену, мальчики должны помнить своего отца.

Я предложила перетащить две найденные банкетки и портрет, правда пока не знала, как мы будем это делать.

Но оказалось, что и для этого есть специальные кристаллы, которые запускали в движение механизм, находящийся в торце здания. Он очень был похож на подъёмник, которые используют строители, «катаясь» вдоль фасада домов.

Самым сложным было дотащить до подъёмника, выбранные банкетки. И я и Эжени, дамы не крупные, а очень даже миниатюрные. И попытка взять банкетку, которая, наверное, не из ДСП, а из хорошего дерева сделана, не увенчалась успехом. Мы её даже поднять не смогли.

И усевшись на эту саму банкетку, Эжени сказала:

— Нам нужен мужчина, если у нас будут деньги, надо бы нанять слуг

Но слуг и мужчин у нас в доме пока не было, и в этот момент я вспомнила, как мы с мамой, давно, перетаскивали огромный буфет.

Буфет был тяжеленный, он достался нам ещё от бабушки, сейчас такие и не делают. Мы клали на пол мокрую тряпку, и самым сложным было приподнять буфет и просунуть эту тряпку под его ножки, остальное было делом техники.

Таким образом, применив знания «советских» одиноких женщин, мы перетащили обе банкетки к подъёмнику.

Внизу процедура повторилась, вместе с Эжени мы переместили одну банкетку, потом пошли за второй. Тряпка была просунута под ножки. И мы уже хотели её тащить, как вдруг раздался голос Маркизы, зовущий Эжени.

Я попробовала потащить банкетку одна. Так они меня и увидели. Наклонившись и попой вперёд.

— Мадемуазель Фантен? — было видно, что мужчина еле сдерживает смех

— Д-да, — ответила я и спросила, — чем обязана, — вдруг осознав, что мужчины явно в мундирах и при исполнении

Взглядом ловлю застывшую Эжени и входящую в дверь маркизу.

В голосе мужчины уже нет смеха, он серьёзен, когда заявляет:

— Мадемуазель Фантен, вы арестованы по подозрению в утаивании истинного потенциала магии и обмана королевского контролёра.

Вижу, что на лице Эжени проступает выражение ужаса, а лицо маркизы застывает бледной маской.

А у меня первая мысль:

— Я же завтра в Бурж собиралась, как же так?

Первой пришла в себя маркиза:

— Что значит арестована? Вы в своём уме? Предъявите предписание!

Но оказалось, что у жандармов все бумаги в порядке. Предписание или по-нашему ордер на арест было подписано начальником жандармерии, неким господином Костой.