Книга (не) истинная. Полюбить вновь, страница 90 – Екатерина Евгеньева

— Он и не хотел. Мать, услышав, в чём его обвиняет Роберт, поставила ультиматум. Или он слагает свои полномочия, или больше её никогда не увидит. Она его истинная, настоящая, и он не мог пойти против её воли. А так как её покои находились на самом высоком этаже со свободным выходом на балкон, то выбор был очевиден.

— Она бы сделала это? То, что сказала? — Я не могла поверить в силу этой женщины — простого человека, как и я. Готовая пожертвовать собой, чтобы остановить других, она стала для меня символом самопожертвования. Ведь ни один дракон не может жить без своей истинной.

— Я не знаю. К счастью, нам не пришлось проверять, и он сам отрёкся от престола, вышел из рода и добровольно отдал бразды правления Роберту. Он смог принять меня обратно в род. — Нель с грустью посмотрел на перстень, доставшийся ему от отца. Он не снимал его никогда. Я чувствовала, что он горюет о нём каждый день, но печалит Неля именно смерть отца, а не смена монарха. Не выдержав отката после выхода из рода, он не смог долго противиться болезни и покинул нас через несколько месяцев после этого. Бывшая королева после этого приняла решение удалиться в монастырь и возлагать дары Богине в надежде хоть немного исправить то, что натворил её муж.

— Сегодня я снова видела во сне Филиппа. — Так звали моего ребёнка, моего сына от Дерека, которого я так ни разу и не видела наяву за эти прошедшие несколько лет.

— Мы найдём его. Теперь это безопасно. Все, кто был против новых порядков Роберта, устранены или взяты на контроль до первого предупреждения. Нам нечего опасаться повторных бунтов. Они, конечно, будут, в этом я не сомневаюсь. Но не скоро, мы успеем к этому времени заручиться поддержкой рабочего класса.

— Да, это была хорошая идея, частично дать бразды именно тем, кто работает, и создать коллегии рабочих. Смелое решение для дракона, что не так давно получил титул правителя.

Поначалу все были удивлены нововведениями короля, но ввиду проходивших арестов никто так и не осмелился выступить против. И теперь наравне с главами родов в советах заседали представители рабочего класса, что знают о проблемах производства изнутри. Это позволило сократить путь от появления проблемы до ее решения. И в целом пока всё выглядело довольно оптимистично.

— Как он? — Нель всегда интересовался моим сыном, спрашивал о нём и помогал переживать бремя разлуки.

— Учится говорить, такой милый. — От воспоминаний о сне на душе стало тепло, и сердце наполнилось уверенностью, что в скором времени я смогу наконец-то взять его на руки, тем более теперь я знала, где искать. — Я знаю, где он. Сегодня с глаз будто бы спала пелена, что скрывала от меня многое.

— Дай мне пару дней уладить дела, и поедем. Ты же не против, чтобы я был с тобой? — За этот его взгляд я была готова простить многое: и частое отсутствие по работе, и наши встречи урывками втайне ото всех. Хотя служанки, что были приставлены ко мне, знали обо всём, но клятва не давала им возможности поделиться этим с кем-либо ещё.

— Я очень даже настаиваю на твоём присутствии. Только есть один момент… — Я вмиг погрустнела. — Я должна буду ему сказать, кто его отец и что он сделал, чтобы не повторить такого в будущем. Я боюсь, что он будет жить с этим грузом, видеть осуждение смотрящих, но не знаю, как поступить иначе.