Книга Хозяйка собственного поместья, страница 104 – Наталья Шнейдер

— Ничего, — успокоила ее я. — Ты правильно сделала, что не стала ссориться. Аглая невзлюбила меня, а достанется тебе. С этим я сама разберусь.

— Да как же вас можно не любить, Настасья Пална!

— Я же не золото, чтобы всем нравиться, — пожала я плечами. Не говорить же, что на самом деле Аглая невзлюбила мою предшественницу и, возможно, не просто так. — Лучше скажи, скальпель где?

— Я ваши сундуки разобрала, шкаф и комод внутри протерла и разложила, чтобы все на месте было.

Дуня завела меня в спальню, показывая, что сложила в комод.

Футляр со скальпелем — кто бы мне объяснил, какое предчувствие заставило взять вроде бы ненужный инструмент! — лежал в верхнем ящике. Вернувшись, я велела Ульяне, одной из горничных, прогладить утюгом ветошь, которую я собиралась использовать для повязок. Девушка явно заколебалась, и отчасти я ее понимала. Местные утюги были тяжеленные, чугунные; чтобы их нагреть, приходилось засыпать внутрь угли, рискуя обжечься. Но все же работа есть работа. Под моим, видимо, недобрым взглядом Ульяна поклонилась и почти бегом вышла из девичьей.

Заглянув на кухню, я велела замочить и поставить на водяную баню желатин, чтобы приклеить повязку по краям, а сама отправилась добывать алоэ с подоконника в гостиной.

Виктор поднялся из кресла мне навстречу.

— Как там Анфиса? — спросил он.

Анфиса? Я не сразу сообразила, что это полное имя Фени.

— Даст бог, все будет хорошо. Ожоги относительно небольшие и неглубокие, если не загноятся, заживут.

— Я могу чем-то помочь? Я немного понимаю в лечении ран, но с ожогами сталкиваться как-то не доводилось.

Я улыбнулась.

— Ты мужчина, конечно, тебе понятней раны, а ожоги чаще получают на кухне. И ты уже очень помог, прислав аптечку, там есть почти все, что мне нужно.

Я начала обрезать листья со столетника, Виктор, любопытствуя, подошел ближе.

— Зачем это?

Я показала ему срезанный лист.

— Выберу эту прозрачную сердцевину, добавлю туда немного ляписа и отваров шалфея и календулы, смазывать ожоги в первые день-два, пока они свежие. А оболочку измельчу и залью прогретым смальцем, пусть постоит несколько дней, потом добавлю немного отваров, и будет мазь на то время, когда ожоги уже начнут подживать.

— Откуда ты все это знаешь? — задумчиво спросил Виктор.

Я пожала плечами.

— Как я могу вспомнить, откуда знаю то или другое, если забыла даже имя лучшей подруги?

— А у тебя были подруги?

Неужели моя предшественница и тут успела устроить мне подставу?

— Они у всех есть, разве нет? В смысле друзья.

Виктор ответил не сразу.

— Мне всегда казалось, что барышням трудно обзавестись подругами. Если только их не отправляют в пансион, но ты ведь воспитывалась дома. В нашем кругу детям негде вволю общаться со сверстниками, равными себе. Даже детские балы не спасают. Юноши находят друзей, только попав в университет или кадетский корпус, мужчины — на службе или за карточным столом, или среди соседей. Но где найти подруг девушке, если она постоянно под крылом родителей?

Я невесело усмехнулась.

— А потом девушка из-под родительского крыла выходит замуж, и оказывается, что нужно уметь поставить себя перед слугами, которые почему-то не любят хозяйку просто за красивые глаза. Считать деньги, выделенные мужем на хозяйство, вести это самое хозяйство, заботиться обо всех домочадцах. Вдруг выясняется, что красоты, приятного обхождения и скромности для этого недостаточно, а нужна еще и голова. Пользоваться которой никто не удосужился научить, ведь украшению гостиной она нужна, только чтобы носить прическу.