Книга Хозяйка расцветающего поместья, страница 76 – Наталья Шнейдер

Горничная безошибочно выбрала сундук на высоте ее собственного роста, подставив табурет, открыла крышку. Вынула оттуда длинное платье серого сукна, встряхнула в руках. По комнате поплыл аромат лаванды.

Я помотала головой: показалось, что одна сторона платья намного длиннее другой. Нет, не показалось.

— Да, эта, — кивнула свекровь. — Еще спенсер и сапожки к нему. — Она повернулась к Марье: — Успеете пришить штрипки к панталонам Анастасии Павловны, пока седлают лошадей?

— Конечно, княгинюшка, — поклонилась Марья.

Я вопросительно посмотрела на нее, нянька изобразила лицом что-то вроде «после поговорим».

Свекровь взяла у служанки платье.

— Данелагское сукно, теперь оно стоит совершенно невозможных денег. Конечно, тебе бы к лицу больше пошел цвет индиго, или даже лазурный, но что есть, то есть.

Сукно действительно выглядело добротным — плотным, но мягким и не колючим. Завышенная талия, как носили здесь, никакой вышивки, единственное украшение — шелковая тесьма по краю рукава и подолу. Следом за платьем появился короткий, чуть ниже груди жакетик, чем-то напоминающий гусарскую курточку, с пуговицами в несколько рядов и петлями из той же тесьмы.

— Какая прелесть! — искренне восхитилась я.

— Немного старомодно, но, к счастью, одежда для верховой езды меняется не так быстро, как бальные платья, — улыбнулась княгиня. — В мое время надевали ток с вуалью, сейчас поверх него повязывают яркий платок, чтобы шляпка не слетела с головы даже на полном скаку, но это мелочи. Примерь.

В шесть рук меня запихнули в платье. Левая его сторона действительно оказалась длиннее, так что подол распростерся по полу. Я приподняла его и удивилась неожиданной тяжести. Встряхнула край юбки.

— Дробь, — пояснила княгиня. — Чтобы подол лежал ровно и красиво и ни при каких обстоятельствах не видны были ноги.

Я тихонько вздохнула. Может, зря я согласилась на эту авантюру? Судя по тому, что свекровь не удивилась моему недоумению, Настенька верхом ездила нечасто и не слишком охотно. Как бы мне не сверзиться с лошади. Ладно если просто народ насмешу, а если что-нибудь сломаю? Милейший Евгений Петрович для меня ни свинцового пластыря, ни медных опилок с мышьяком не пожалеет.

— Спину прямо, ты же княгиня. — Голос свекрови хлестнул, будто хлыст. — Подгоните, быстро.

Все три служанки завертелись вокруг меня, и прежде, чем я успела опомниться, платье село на мне как влитое, да и жакетик тоже. Повинуясь приказу княгини, Груня вытащила из другого сундука шляпную коробку, из третьего — бирюзовую шаль в «турецких огурцах». Меня усадили на один из сундуков, забрали волосы под цилиндрическую шляпку без полей, поверх нее накрутили платок, завязав узел под подбородком. Я опасливо заглянула в зеркало, но неожиданно оказалось, что выглядит этот импровизированный головной убор довольно симпатично.

— Бери сапожки, нога у нас одинаковая, — велела княгиня.

— Спасибо за подарок, маменька.

— Не стоит. — Она взяла у Груни и протянула мне перчатки с удлиненным запястьем. — И помни: лошади, как и мужчины, чувствуют слабость. Чем меньше ты уверена в себе, чем сильнее робеешь, тем больше они себе позволяют. Поэтому спина прямая, правая нога свободно лежит на верхней луке, опора на правое бедро, а не на левую ногу в стремени. Смотришь перед собой, а не в землю.