Книга Клиника в Гоблинском переулке, страница 107 – Анна Платунова, Наталья Шнейдер

– Докажем. – Дознаватель посмотрел на него сквозь очки. – Зря вы так, мэтр. Все ведь всё понимают. Покойный, между нами, слова доброго не стоил, туда и дорога. Девушка, опять же, вполне естественное желание за нее поквитаться, у меня самого две дочери… Признались бы, глядишь – и послабление бы вышло. Мэр наш больно уж переживает, дескать, жаль мэтра целителя, надо войти в положение.

Войдет он в положение, конечно. Сильно, видимо, разозлился, до сих пор успокоиться не может.

Ланс покачал головой.

– Я не буду говорить без поверенного.

– Хорошо, мы назначим вам поверенного. В порядке очереди, – вежливо улыбнулся дознаватель.

Ланс мысленно поморщился и напомнил себе, что истинный дворянин должен достойно сносить все обрушившиеся на него невзгоды.

Достойно снести пребывание в камере оказалось сложнее. Разумеется, он и не ожидал, что ему предоставят отдельное помещение, хотя и должны были содержать дворян отдельно от простонародья. Но от запаха немытых тел, кажется, намертво въевшегося в стены, его замутило, даром что за свою карьеру целителя успел много чего повидать. Впрочем, спустя какое-то время обоняние милосердно отключилось.

Отключиться от соседей было сложнее – люди и нелюди изнывали от скуки, развлекая себя разговорами. Из восьми сокамерников трое оказались мелкими воришками, один – вором-профессионалом, четверо остальных – дебоширами. «Убийцей» Ланс был единственным, и на него косились.

Дни сменяли один другой – дурная еда, прогулки в как-бы-дворике с решеткой вместо неба, нескончаемая скука. Когда-то Ланс удивлялся, как взрослый разумный человек может скучать наедине сам с собой, ведь у него всегда есть самый лучший собеседник – он сам. Но, кажется, в этот раз собеседник был не в настроении.

Поверенного ему так и не назначили – очередь, слишком много дел. Но разрешили писать, чем он и занялся. Ответ от Белинды пришел через день, она «выражала крайнюю озабоченность ситуацией» – зная, что письма просматриваются, приходилось выбирать слова – и «обещала сделать все возможное». Монна Озис обещала нанять поверенного, не дожидаясь, пока его предоставит город. Киран пересказывал статьи из последнего номера «Ланцет» и обещал закатить грандиозную попойку в честь освобождения Ланса – «потому что эта нелепица правдой быть не может».

Ответа от Грейс он так и не дождался. Письмо за письмом уходило в пустоту. Поначалу Ланс не волновался. У него дома с ней ничего не могло случиться, наверняка ждала, не дождалась, расстроилась и обиделась. Остынет, сложит дважды два и напишет. Или, может, слишком устает на работе и на письма после историй болезни нет сил. Он придумывал ей оправдание одно за другим – лишь бы не думать, что девочка испугалась, узнав, что его обвиняют в убийстве. Решила не связываться с преступником. Проявила благоразумие. Он гнал эту паскудную мыслишку как мог, но она возвращалась, снова и снова.

Ланс написал Белинде, попросив передать Грейс привет и спросив, как та себя чувствует. В ответном письме эльфийка вовсе не упомянула стажерку. Как не было.

Может быть, с ней что-то случилось и коллеги не хотят его волновать, считая, что и без того забот хватает? Или все-таки Грейс испугалась? Она не могла так поступить – но тогда почему молчит? Он как-то не так повел себя ночью? Но утром она выглядела счастливой. Что-то случилось? Ланс готов был взвыть от этих мыслей, кружащих, словно заезженная грамофонная пластинка. Неудачный из него оказался собеседник для себя самого.