Книга Дочь предателя. Баллада Пепла и Льда, страница 73 – Анна Платунова

Он ее не оттолкнул, наоборот, порывисто подался вперед и заключил Веелу в свои медвежьи объятия, в которых худенькая Вель утонула почти полностью. Ее плечи вздрагивали. Она очутилась в безопасном убежище из огромных ручищ и могла вдоволь выплакаться на широкой груди.

Князь и словом не обмолвился о Ронане, будто его не существовало, но я тешила себя надеждой, что, пока я жива и нужна, он тоже остается в безопасности.

Удивительно, как беспечен Лэггер: отправляя дочь обратно на учебу, он играл с огнем, своими руками толкая невесту принца в объятия сына рыбака. На что он рассчитывал? На ее благоразумность?

Мне нет до этого дела, и я точно не стану останавливать Веелу, если в отношениях с Ронаном она решит перейти черту. В конце концов, живем один раз, а в последнее время каждое событие напоминает, как хрупка человеческая жизнь.

Я тихонько улизнула, не попрощавшись. Я шла по коридорам, все быстрее и быстрее: ненависть, злость и негодование требовали выхода. Шаг за шагом, и вот я перешла на бег. Немногочисленные кадеты, мимо которых я проносилась стрелой, смотрели вслед с недоумением. Говорят, в мирное время бегущий одаренный вызывает смех, а в военное – панику, но по большому счету никому не было дела до слетевшего с катушек желторотика.

Я на всех парах примчалась в тренировочный зал, где сейчас кроме меня не было ни души. У первогодков сессия, и однокурсники только рады пропустить ежедневную боевую подготовку. У старшекурсников занятия, они освободятся позже. Я радовалась возможности побыть наедине с собой и выплеснуть злость.

Я пересекла зал, ступая по циновкам и матам. Я направлялась в дальний конец, где вдоль стен расположились спортивные снаряды. Взяла из корзины пару кожаных лоскутов, плотно обмотала костяшки пальцев на руках и подступила к деревянному манекену с торчащими во все стороны длинными шипами. Никто не любил отрабатывать удары на «нервном Джеке», как мы прозвали манекен. Он, заряженный частицей магии, вел себя непредсказуемо: мог повернуться в какую угодно сторону, накрениться, исподтишка влепить оплеуху или подленько подставить подножку и опрокинуть на покрытый соломой пол.

Но сейчас Джек был мне нужен как никогда.

– Получай, тварь! – крикнула я и перешла в яростную атаку.

Удар левой. Удар правой. Поворот. Я отбивалась от летящих навстречу деревянных шипов предплечьями, локтями и лодыжками. Кожу жгло. Наверняка останутся синяки.

– Сдохни, тварь! – орала я, потому что кричать во весь голос мне нравилось больше, чем безудержно рыдать. – Сдохни! Сдохни!

Я колотила по манекену, а представляла лощеное лицо князя Лэггера с приклеенной к губам высокомерной улыбкой.

«За маму! За отца! За Ронана, за Веелу! За себя!»

Я взмокла, пряди волос приклеились к влажному лбу, капли пота катились за воротник, костяшки пальцев, даже обмотанные жесткой кожей, ныли, но злость не отпускала, а сердце разрывалось от боли. Для сильных мира сего мы лишь пешки, которых одним движением руки можно смести с доски. Но я докажу, я покажу тебе, тварь, что у некоторых пешек есть зубы!

– А-а-а-а! – завопила я, потому что слова не приносили облегчения.

Чья-то тяжелая рука опустилась на плечо, и я, не ожидая, что в пустом зале окажется кто-то еще, кроме меня, резко развернулась, подняв кулаки.