Онлайн книга «Требуется жених. Людей просьба не беспокоить!»
|
– Можно я зайду и сделаю вам компресс? – Нет!!! – завопила я и сама испугалась своего крика. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы служанка вошла в спальню незамужней леди и увидела следы крови на разворошенной постели. Надо снять простыню, порвать на лоскуты и сжечь. И сорочку тоже. Живот тянуло. Не сильно, но я знала, откуда взялась эта боль. Мне стало так страшно и горько. А еще непонятно, почему я ничего не помню. Когда я только открыла глаза, мне казалось, я помню лицо и голос, и какие-то слова, но теперь воспоминания развеивались, будто дым. В моем доме был незнакомец. Я сама впустила его. Он был ранен? Да, ранен. Просил о помощи. А потом? Почему я ничего не помню? Он опоил меня вином с ядом василиска? Кажется, мы пили вино. В вазе стояли засохшие цветы. Кто их принес? Я сама или служанка? Вчера никаких цветов не было. И почему они завяли так быстро – за один день? Разрозненные жалкие обрывки образов, слов и мыслей не складывались в единую картину. Одно было ясно: меня использовали, меня выкинули. Через две недели стало понятно, что моя жизнь изменилась окончательно и бесповоротно: ежемесячные недомогания не наступили, а листы лунника, которые я сорвала в саду, горчили. Горечь этого невзрачного белого цветка чувствует лишь та, кто несет в себе новую жизнь… Сьюзен скоро догадалась обо всем. Девушка была единственной моей помощницей – и горничной, и кухаркой, и прачкой. Я наняла ее в деревне на короткий срок: я думала, что возвращаюсь в имение ненадолго. Я отпросилась у опекуна на месяц, чтобы попрощаться с родным домом, в котором выросла. Впереди ждали сезон балов и обещанное выгодное замужество… Я много раз расспрашивала Сьюзи, знает ли она что-нибудь о незнакомце, но она помнила еще меньше, чем я. Да, кажется, приходил кто-то. Мужчина. Но и лицо, и имя – все стерлось из памяти. Сьюзен предложила принести от местной знахарки настойку черной нариссы. – Наши деревенские иногда пользуются, чтобы избавиться от… последствий. – Служанка красноречиво посмотрела на мой живот. – Плохенько, конечно, вам будет, но за несколько дней отлежитесь и думать забудете о неудобстве. Папаня-то егойный – мерзавец. Нет греха в том, чтобы вытравить плод насилия. – Нет греха… – согласилась я. Сьюзен права. Но отчего-то я совсем не чувствовала ненависти к этому крошечному росточку жизни. Он ведь ни в чем не виноват. Раз уж меня никто не может защитить, тогда я сама стану защищать себя и нерожденного малыша. Когда Розали появилась на свет, я полюбила ее всем сердцем, едва увидев, а когда взяла на руки, боль от тяжелых родов растворилась в нежности. Хорошо, что тогда я не знала, что это лишь начало пути – длинного и трудного. …Перстень был мне великоват, явно с мужской руки, но удивительное дело, спустя миг он сжался и плотно обхватил палец. Что за шуточки? Я испуганно вскочила, опрокинув стул. Может быть, зря я надела его? Надо было сразу выкинуть в реку с моста, как я и хотела. Я вцепилась в перстень, но снять его оказалось непросто. Сапфир пульсировал, отлетавшие от него искры покалывали кожу. И каждая искра, будто маленькая молния, озаряла яркой вспышкой спящие воспоминания… Раскаты грома, шелест дождевых струй по стеклу и слабый стук в раму окна. Я видела только темный силуэт, лица не разглядеть. «Помогите мне…» |