Книга Заклятие на любовь, страница 102 – Анна Платунова

– Пойдем в тепло? – снова предложил Ди. – Я травяного чая заварю. Хочешь?

– Хочу, – вздохнула я.

Но еще больше я бы хотела сидеть вот так на крыльце, обнявшись. Всякое желание отваживать Ди пропало. Лиска переиграла меня, коварная моя лисичка. Славная моя!

«Поспешай медленно», – любила говаривать моя нянька. В ее понимании это означало, что за завтраком съедать кашу, липнувшую к нёбу, как клей, нужно чинно и не торопясь. Для меня же густая овсянка превращалась в пытку, я стремилась разделаться с ней поскорее, если уж увильнуть от каши и суровой нянькиной нахлобучки невозможно. Руководствуясь этим жизненным принципом, мадам Иветта ловила меня за шкирку и дергала со всей силы, когда я сбегала по ступенькам вниз – в весенний, залитый солнцем сад. На шее пару раз оставались следы от врезавшегося в кожу воротничка. Папа однажды заметил их и призвал няньку к ответу, а та всплеснула руками, засуетилась: «Где же ты поранилась, дитятко?» Нянька на вид была добродушная, румяная, ямочки на толстых щеках, как не поверить этакой душке?

Особенно она изгалялась над «противной капризулей» – и это еще ласково – вечером, перед сном, когда наступало время идти к отцу, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Я, уже наряженная в длинную ночную сорочку, смиренно ждала, когда нянька расчешет мои длинные волосы. За день они успевали сбиться и запутаться. Нянька, вооружившись любимой деревянной щеткой – еще одним орудием пытки – и зажав меня между колен, нещадно дергала пряди, не желая тратить время на осторожное распутывание. Я морщилась, хныкала, но терпела, потому что знала: в конце меня ждет желанная награда – папин поцелуй на ночь. Но иногда мадам Иветта сообщала мне, что сегодня я вела себя плохо и граф не станет желать спокойной ночи дрянной девчонке. Я, конечно, устраивала истерики, на которые нянька не обращала ни малейшего внимания. Она растирала мне щеки ледяной водой и заталкивала в постель.

Может, потому мне и снились так часто страшные сны? Нянька, которую пушкой было не поднять, и предположить не могла, что по ночам я сбегаю в папин кабинет. Может, стоило ему рассказать? Почему я ни разу не выдала мерзавку отцу? Вероятно, потому, что какое-то время считала ее близким человеком. Не так уж много у меня было родных людей.

Но привязанность как рукой сняло, когда я однажды подслушала разговор мадам Иветты с горничными. Она жаловалась, что рыжее отродье достало ее до печенок – ноет, воет, вечно чего-то просит. Придушить бы ее подушкой во сне. Горничные, простые деревенские девки, подхватили веселую игру и стали наперебой предлагать способы, какими можно избавиться от плаксы. Среди них – обварить кипятком и выкинуть в окно. Няня не попросила их укоротить свои длинные языки. Наверное, она со мной действительно намучилась, но… Я спряталась в шкафу и прорыдала там несколько часов.

Я не забыла ни одного слова. Служанки сполна заплатили за мою обиду. Одна из деревенских дурочек, та, что предлагала сварить меня в котле, потом стала кухаркой. С каким же наслаждением я совершала визиты на кухню!

– Фу, что за подливка? У нее мерзкий цвет!

Подливка отправлялась прямиком в сливной бак.

– Пирожные не того размера! Переделать!

И прочие приятные шалости: сыпала соль в жаркое, перец в десерт. Теперь я не торопилась и не горячилась. К мести нужно подходить обстоятельно. Нянька осталась бы мною довольна.