Книга Сделка с джинном, страница 67 – Анна Платунова

Теперь похлопал по спине и сказал:

– Как удачно: можешь считать, что на сегодня твой долг исполнен.

Он не требовал объятий или – спаси боги! – поцелуев, а я, вместо того чтобы радоваться, чувствовала себя… обманутой?

«Все ясно как день, – нашла я объяснение. – Ему больше не интересно меня пугать, а как девушка я его не волную. Разве я не красива?»

Ни на что большее, кроме рукопожатия, Яр, конечно, мог бы не рассчитывать, но я не ожидала, что он сделается настолько безразличен.

Я представляла, как стану отмахиваться подсвечником. Как позволю Редьярду коснуться кончиков моих пальцев… Но и вообразить не могла, что дело закончится похлопыванием по спине. Это немного обидно.

Утром третьего дня в дверь решительно постучали. Я спала на софе, а тут подскочила как ошпаренная, не зная, за что хвататься: бежать ли открывать дверь в одной ночной рубашке или же попытаться натянуть поверх нее юбку и блузку.

На удачу, Хафиз этим утром остался дома. Он щелкнул пальцами – в один миг постель растворилась в воздухе, на столике над чайником поднялся пар, а мне не пришлось заботиться об одежде и прическе. Все-таки жизнь становится гораздо проще, если рядом оказывался один из джиннов. Никакая горничная не сравнится! Так я, глядишь, привыкну, а как потом отвыкать?

Памятуя о том, что оба джинна когда-то были людьми, я старалась благодарить их за помощь. Хафиз с улыбкой кивал в ответ, а у Яра всякий раз каменело лицо. Я не понимала, в чем дело, пока краем уха не услышала, как Редьярд с горечью сказал Хафизу:

– Моя магия искалечена. Я родился боевым магом. Кто я теперь? Где вся моя сила? Сделали из меня балаганного шута, только и способного – показывать фокусы!

Я обомлела. Если то, что осталось от магии Яра, годится лишь, как он выразился, на фокусы, то что было прежде? Мое «спасибо» злило его, потому что заставляло чувствовать себя прислугой.

– Открывай же, – поторопил меня пожилой джинн, а сам уселся в кресло и, раскурив трубочку с длинным мундштуком, принялся глубокомысленно пускать в потолок колечки ароматного дыма.

Я повернула ручку, и дверь не то что открылась – распахнулась вовнутрь. Через порог едва ли не кубарем влетела грозного вида старушенция. Тут же развернулась и вцепилась в топорщившийся воротник тщедушного старичка. Судя по надорванной ткани, старушка волокла за собой несчастного если не всю дорогу, так точно ее большую часть.

– Вот, полюбуйтесь на этого изменщика! – воскликнула она. – Клятвопреступника и предателя!

Старичок вздыхал, морщился, но не спорил и не делал попыток вырваться. Сказал только:

– Да тише ты, Марселка, перед людьми стыдно!

– Стыдно? Стыдно? А ухлестывать за этой бесстыжей курицей тебе не стыдно? Уважаемые господа чародеи, сделайте так, чтобы этот охальник смотрел только на свою законную супругу, то есть на меня!

– Так себе зрелище, – уныло проворчал дедок.

Я стиснула губы, чтобы не рассмеяться. Такие забавные старички! Хафиз сохранял суровый вид, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Встаньте передо мной, – сказал он, и в его голосе мощно зазвучало раскатистое эхо, отразившееся от стен.

Боевая Марсела притихла, выпустила мужа, вытерла ладонь о передник.

– Понимаете ли вы, что волшебство не имеет обратной силы? Что отныне и навсегда ты, Марсела, и ты…