Книга Везучая Натали, страница 133 – Анна Платунова

Уголек замолчал и Ната поняла, что сказка рассказана до конца.

— Очень, очень красиво… — прошептала она. — Теперь понятно. Башни, драконы, старуха Смерть, что ходит вокруг да около. Это все где-то глубоко внутри тебя, Роланд. Часть тебя самого…

— Нет, вовсе не это часть меня. Там еще, знаешь, было одно предложение в самом конце. Оно что-то навсегда во мне изменило.

Ната боялась перебить: маленький Уголек говорил сейчас как взрослый Роланд. Ей хотелось продлить это ощущение хоть на минуту, зная, что скоро наваждение разрушится.

— Когда все в мире против тебя и пытается погубить, то спасает только любовь, — сказал он. — Так заканчивалась сказка. И я почему-то сразу поверил, хотя ведь именно так и должны заканчиваться все сказки. В мире, где мы живем, столько предательства, слабости, обмана и зла, что только любовь иногда заставляет темноту отступить и согревает своим теплом холод ночи.

Он замолчал и Ната молчала тоже. Она представляла, как маленький Уголек, услышавший сказку, долго ворочается в постели и не может уснуть. Он так очарован этой историей, что хочет немедленно бежать и спасать принцесс, томящихся в башнях. Но принцесс поблизости нет, да и сам он еще слишком мал. И тогда он решает, что будет побеждать зло потихоньку, настолько, насколько ему хватит сил. Встанет на защиту слабых, протянет руку тем, кто в беде — сделает этот мир хоть немного теплее. Потом он рос, и сказка стиралась из памяти, уходила в подсознание. Но самое важное, то, без чего Роланд не был бы собой, осталось.

Темнота в узком проходе между каменных стен сгущалась. Дышать становилось все тяжелее. Башня вздрагивала и гудела, где-то за ее пределами по черной беззвездной равнине летал, рассекая воздух, Дракон, уничтожая и сжигая все вокруг. Дракон — обезумевшая взломанная нейросеть, которая пыталась вытеснить все живое, добраться до самой сути Ройла, который продержался так долго именно благодаря своей сказке.

На лестнице раздались гулкие шаги, кто-то, шаркая и прихрамывая, поднимался вверх.

— Это Смерть, — прошептал Уголек, поднимая на Нату черные, сияющие словно маленькие звездочки, глаза. И вдруг в них мелькнуло что-то вроде узнавания, словно он впервые по-настоящему ее увидел.

— Я тебя помню. Мне снилось однажды, что я вырос, стал большим и сильным… Мне снилось, что ты моя принцесса, заколдованная и проклятая. И такая любимая…

Ната почувствовала, как по щекам ее льются слезы.

— И я тоже люблю тебя, Роланд.

На его лице поочередно отразились удивление, недоверие, а потом все заслонила настоящая радость: он понял, что она совершенно искренна сейчас.

— Зато, по крайней мере, умрем вместе, — продолжила она, смиряясь.

Отвернулась, глядя в темноту провала, вот еще секунда, еще две, и Смерть шагнет из-за поворота, протянет костяные пальцы… И почувствовала вдруг, что ее обнимают сильные руки. Роланд, который больше не был ребенком, притянул ее к себе, прижал, защищая.

— Нет уж. Не сегодня. Никто не умрет сегодня.

Он поцеловал ее в кончик носа. Ната обняла его. Какой он… Какой… Лучше всех на этом свете, вот.

Все вокруг заполнил свет, он залил узкий лестничный проход, где они стояли обнявшись, потом, источив каменные стены, растворив их, вырвался наружу, прогоняя тьму. Дракон взревел последний раз, но уже было ясно, что сила его слабеет. В небе над их головами вспыхнула электрическим импульсом тонкая сеть, и тут же разлетелась искрами — пылинками неопасными уже никому.