Книга Девочка, которой не было. Мистические истории, страница 58 – Гаянэ Мацейчик, Ольга Макарова, Виктория Данген, и др.

Но это еще не конец истории. Вонаго – ушлый человек и подрабатывает фотографом в полиции. Кого вызывают на происшествие? – Людвига Кристиановича. И вот он приезжает к Пушкинскому театру и понимает, что некрасивая девочка стояла на том самом месте, где лошадь разбила голову провизору Семеновой и кровь забрызгала белое платье с розовыми фестонами…»

«Вы знаете, кто это?» – спросил Вонаго и сунул мне фотографию.

«Знаю, – ответил я ему. – Это Танечка Лещинова. Три года назад я снимал все ее семейство у себя в ателье. А сейчас она живет в сумасшедшем доме, в Таракановской слободе». – И напомнил про изуверское убийство Танечкиной семьи.

Людвиг Кристианович молчать не любит: он с новостями поспешил в полицейскую часть. Там ему объяснили, что из сумасшедшего дома не сбежать даже очень сильным и хитрым пациентам: для этого проводятся врачебные и общественные проверки. Оказалось, что в доме у госпожи Семеновой нашли дневник, в котором она написала о подготовке покушения на вице-губернатора, поэтому в полиции потребовали, чтобы фотограф молчал. («Приказали немому петь», – сыронизировал Аникин.) Вонаго тут же отправился с горячими новостями к коллегам по цеху. К вечеру он уже знал, что существует еще одна фотография-предупреждение, и принадлежит она Николаю Ивановичу Григоровскому, который в ту пору продавал желающим раскрашенные открытки с видами Красноярска. На новом снимке Танечка стояла возле железнодорожного моста через Енисей. Стали вспоминать, когда сделано фото, и оказалось, что в том же 1907 году летом на мосту приключился несчастный случай.

Газеты описывали этот случай со слов одной домохозяйки. Вдоль железнодорожного моста с краю есть небольшая пешеходная дорожка – по ней женщина и шла. Дойдя почти до середины длинного моста, она с неудовольствием заметила, что ей навстречу на велосипеде едет молодой человек. Поскольку места на дорожке было мало, она следила за его приближением с большим волнением. Они почти сблизились, когда, по словам дамы, на молодого человека ринулась чайка, как будто собираясь защитить гнездо от самозванца, и ударила его на лету крыльями точно в лицо. Велосипедист перевалился через перила моста и с диким криком упал с огромной высоты в воду. Вечером его тело выловили далеко внизу по течению.

Хотя никто не мог вспомнить, как звали свидетельницу гибели велосипедиста, а значит, нельзя было уточнить, где именно на жертву напала чайка, Вонаго стал уверять всех своих знакомых, что две ужасные смерти связаны между собой и связующая их нить находится в руках у девочки с перекошенным лицом. Он снова отправился в полицейскую часть и рассказал о своих замечательных успехах на ниве дознания. В полиции его встретили крайне холодно, отчитали за то, что болтает направо и налево, и пригрозили прекратить всякое сотрудничество, если он не прикусит язык.

Людвиг Кристианович три дня ходил мрачнее тучи, а потом рассказал по секрету всем знакомым фотоательерам, что потеряет кусок хлеба, если его коллеги проболтаются о деталях этого дела. Вот и всё, – закончил Аникин.

– То есть как «всё»? – я смотрел на него с изумлением. – Тут же смерть на смерти, надо что-то делать…

– А что вы можете сделать? – фотограф подпер голову рукой и уставился на меня. – Остановить девочку вы не сможете: вы не знаете, кто цель. Вам это ничем не грозит, поскольку вы пришлый. Так что – узнаете все в местных газетах в ближайшие дни… И вот еще. Я многое пережил – смерть любимой жены, войны, убийства, революцию, поэтому послушайте старика: неспроста в полиции угрожали Вонаго – они что-то знают.