Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 50 – Арина Остромина

Я выдернула руку и резко перебила:

– Он тебе что-нибудь рассказывал?

– Нет… Да. Сказал, что вы целовались. И что ты такая… С любым пойдёшь.

Если бы в эту минуту не прозвенел звонок, я бы, наверное, набросилась на Сармата с кулаками. А потом сбежала бы куда глаза глядят. Но на крыльцо вышел Даритель Кириан и строго прикрикнул:

– А ну, марш в класс!

И я быстро пошла по коридору, не оглядываясь, а за спиной у меня раздавались частые шаги Сармата и обрывки его слов: «постой», «поговорим», «не надо».

Но мне было всё равно. Я даже не знала, на кого больше злюсь: на Альвина, который повёл себя как подлец, или на Сармата, который меня не предупредил.

После уроков я первой вышла из класса и сразу помчалась в приют. В спальне никого не было. Утренняя смена ещё не закончилась, а остальные девчонки ушли на прогулку. Я бросилась на кровать и громко расплакалась, даже не подумав, что меня могут услышать. Вскоре за дверью зазвучали голоса, прогулка закончилась, сейчас все пойдут в столовую. В животе заурчало. Тело напомнило, что пора обедать. И тут я с ужасом вспомнила: я же сегодня работаю у Армины!

Вскочила, схватила куртку, выбежала на улицу. Влетела в квартиру зарёванная, красная, да ещё и на полчаса позже. Армина покачала головой:

– Похоже, у тебя была важная причина опоздать.

Я шмыгнула носом и отправилась готовить обед. Армина не приставала ко мне с расспросами, она знала, что я сама всё расскажу, когда буду готова. Может, через несколько дней.

Но за несколько дней всё так изменилось, что с каждым разом я становилась всё более мрачной и молчаливой. И вскоре Армина – при всей её деликатности – не выдержала:

– Эйна, ты сюда приходишь работать или прятаться от своих проблем? У тебя уже два раза суп пригорел, а ты так и не вымыла плиту. Тебе больше не нужна эта работа?

После этих слов я испугалась: потерять работу означало отказаться от мечты. К этому я была не готова даже сейчас, когда у меня не осталось друзей, кроме тётушки Марты. Даже Сара от меня отвернулась.

А началось всё с Сармата. После нашего разговора он чувствовал себя виноватым и на следующий день подошёл к Альвину:

– Слушай, так нельзя. Попроси у Эйны прощения. Ты был неправ, ты не должен был так о ней говорить.

Вся наша компания стояла у окна в конце коридора, в стороне от одноклассников. Альвин выслушал Сармата, посмотрел на меня, прищурился и сказал:

– Прощения? У неё? Вы думаете, что всё про неё знаете?

Питан и Патан удивлённо переглянулись, а Торлан и Сармат стояли рядом со мной, как верные рыцари – мне всё ещё казалось, что они меня защитят от чего угодно. И в ту же секунду у меня внутри всё сжалось, как будто меня ударили в живот. Я догадалась, что сейчас будет.

– Вы её почерк видели? Печатными буквами? Помните записочки, которые Большому Тугану подкидывали? Думаете, кто их писал? – Альвин повернулся ко мне, его глаза сияли, красивое тонкое лицо прорезала улыбка, сквозь нежную белую кожу проступил румянец.

Торлан сжал кулаки, шагнул вперёд:

– Что ты такое несёшь! Это не она, я знаю!

– Знаешь? Откуда?

– Эйна сама мне сказала, – ответил Торлан и растерянно обернулся ко мне. – Эйна?

Не знаю, как я выглядела – наверное, позеленела от страха, как писали в старых книгах. Тело меня не слушалось, оно стало тяжёлым, как мешок с песком, я не могла пошевелиться.