Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 51 – Арина Остромина

– Эйна! – повторил Торлан. – Скажи! Это правда?

Но я молчала. Альвин испугался, что ему не поверят, и быстро затараторил:

– Это ещё в феврале было, я сам видел! Она после уроков всегда первая убегала, а я в тот день тоже рано освободился. И пошёл за ней. Она к пацанам в переулке подошла, шушукалась с ними, потом бумажку какую-то дала одному. Я за домом спрятался, следил. Потом Большой Туган из школы вышел. Тот пацанёнок его догнал, пихнул в спину, а сам бумажку ему в карман сунул. Я смотрел, что дальше будет. Пацанёнок к Эйне подбежал, она ему галету дала. И домой пошла.

Торлан молча выслушал, не глядя на меня. У меня было только одно желание: провалиться сквозь землю. Но оно не сбылось. Прозвенел звонок, и Торлан пошёл в класс, не оглядываясь. А Сармат спросил:

– А Валита? Ей тоже ты писала?

Я обречённо кивнула – терять было уже нечего, и так всё рухнуло. Вошла в класс за Сарматом, но поняла, что не смогу сидеть на уроках. Схватила сумку и, не оборачиваясь, выскочила за дверь. Даритель знаний что-то крикнул мне вслед, но я даже не расслышала.

Добежала до поля телесного здоровья, спряталась под трибунами. Бросилась лицом на траву и долго рыдала. Но в полдень мне пришлось встать, вытереть лицо, высморкаться и брести в приют. Хотя больше всего хотелось умереть на месте.

В приюте я постаралась не встречаться с Валитой. Она ещё не знала про письма, но Сармат ей всё расскажет – может, сегодня вечером, может, завтра. А я уже сейчас чувствовала себя обманщицей и предательницей и не знала, как себя вести.

В тот же вечер, когда вся наша группа вышла с фабрики после вечерней смены, я заметила Сармата на другой стороне улицы. Валита быстро подошла к нему – хотела спросить, что он здесь делает в такое позднее время. Издали было видно, как он ей что-то говорил. Валита вскрикнула, зажала рот руками, обернулась, и мы с ней встретились глазами.

В ту же ночь она поменялась кроватями с Адиной, которая раньше спала рядом со мной. В столовой Валита садилась за другой стол, на прогулках держалась со своими старыми подругами вдали от меня. И даже Сара – моя малышка Сара, которую Валита раньше обижала так же, как и меня! – больше не подходила ко мне и не разговаривала со мной. В первый день я была в шоке, ходила как во сне и ни на кого не смотрела, а на второй день заметила, что со мной не разговаривает вообще никто в нашей группе.

И ведь всего пару месяцев назад я мечтала именно об этом: чтобы никто меня не трогал, чтобы Валита с Думарой ко мне не приставали, а я бы наслаждалась одиночеством и спокойно читала учебники! Но теперь это одиночество вовсе не казалось мне счастьем. От него всё внутри переворачивалось. Вокруг меня словно появился невидимый барьер: никто не подходил ко мне близко, а если я встречалась с кем-то из девочек на узкой лестнице, они прижимались к стене и не смотрели на меня.

В школе я проводила все перемены одна. Стояла у окна с учебником, перелистывала страницы, но читать не могла. И удивлялась своим чувствам: как же так, ведь до истории с письмами я только этого и хотела – учиться без помех, стать невидимой для одноклассников. Почему же мне так плохо? Если честно, я же придумала эти письма только ради того, чтобы все оставили меня в покое. Я не собиралась заводить друзей: зачем мне тратить на них время? Его и так не хватает.