Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 54 – Арина Остромина

Значит, чтобы понять человека – нужно просто сосредоточить на нём свой взгляд?

И то же самое случилось у меня с Большим Туганом. Как только я присмотрелась к нему, я увидела не пятно, а доброго и неуверенного в себе Торлана, который опасался разозлить отца и огорчить мать. Считал, что только силой можно добиться уважения, поэтому заставлял себя показывать свою силу. Но он давно устал от этого, ему надоело притворяться злым и страшным, ему хотелось простых искренних разговоров, а не драк в школьных коридорах.

И когда я поняла, почему Валита и Торлан перестали казаться мне врагами – потому, что я смогла увидеть их такими, какими они были на самом деле, – мне стало ясно, что это и была дружба. Настоящая. Такая, о которой я часто читала в старинных книгах. И такая, в которую я никогда не верила.

– А как ты думаешь, почему ваша дружба распалась? Почему они так обиделись на тебя? – спросила Армина.

И это тоже был непростой вопрос. Пока я разговаривала об этом с Арминой, я чувствовала такую боль, как будто все внутренности сжимались, скручивались и снова распрямлялись. Мне было тяжело думать о Валите, Торлане, Сармате. Но я снова и снова заставляла себя встать на их место, пережить их чувства.

Что ощущала Валита? Её новая подруга – умная, образованная, из хорошей семьи – выслушивает её секреты, обсуждает тайного поклонника, восхищается его комплиментами, даёт советы. А потом выясняется, что всё это было враньём. Что эта мнимая подруга сама всё выдумала, наблюдала за Валитой и насмехалась над её переживаниями.

Меня даже затошнило от отвращения, когда я это представила. Я бы на месте Валиты возненавидела эту обманщицу. Даже, может, бросилась бы на неё с кулаками. А она всего лишь перестала со мной разговаривать.

– Что же мне теперь делать? – спросила я Армину. – Разве можно что-то исправить?

– Не знаю. От тебя зависит. Подумай.

– Я думаю! Я уже столько дней думаю!

– Тогда представь себя Валитой. Чего она сейчас хочет?

Я вздохнула:

– Больше никогда меня не видеть.

– Разве она не скучает по вашей дружбе?

– Конечно, нет! Я же предательница. Она меня никогда не простит.

– Но ты же её простила. А ведь она ничуть не лучше себя вела.

Я задумалась. Да, это правда. Я-то давно простила и Валиту, и Торлана. Я даже не вспоминала прошлые обиды. Может быть, когда-нибудь и они меня простят?

Армина считала, что я должна с ними поговорить. Но я боялась даже думать об этом. Как я могу подойти к тем, кто меня ненавидит и не хочет со мной общаться? Нет, я не смогу. А значит, выхода нет.

Дневные дежурства у Армины помогали мне отвлечься – после того, как я выговорилась, она не возвращалась к этой болезненной теме, а просто давала мне как можно больше поручений, и я охотно их выполняла.

В этой уютной квартире, в домашней обстановке, я как будто становилась другим человеком. Иногда я представляла себя не сиделкой, а внучкой Армины. Вот я возвращаюсь из школы, вешаю куртку на металлический крючок у входной двери. Поворачиваюсь к большому прямоугольному зеркалу, оно приделано к стене в прихожей. Поправляю волосы, прохожу в комнату. Армина сидит у окна с книжкой, солнечный луч подсвечивает её пышные седые волосы, как будто они светятся. Я здороваюсь – мысленно называю Армину бабушкой, но вслух, конечно, этого не говорю. Спрашиваю: