Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 62 – Арина Остромина

Армина отъехала к окну.

– Переодевайся прямо здесь, я не смотрю.

Через минуту я уже стояла перед зеркалом в невероятно прекрасном голубом платье. По правде говоря, оно висело на мне мешком. Похоже, Армина когда-то была очень высокой. Сейчас, если я помогаю ей встать с кресла в туалете, она одного роста со мной. Но она очень старая, ей уже не удаётся выпрямить спину, хоть она и знает, как это важно. Да и плечи у неё шире, чем у меня. Поэтому платье мне совсем не подошло. И всё равно я не могла отвести глаза от своего отражения. Ткань! За такую ткань я бы всё отдала. А размер…

– Ну, размер можно подправить. – Армина словно услышала мои мысли. – Ты ведь и сама умеешь шить. Да и я пока не разучилась держать в руках иголку.

Я поверить не могла: мы будем портить такую красоту, только чтобы она лучше сидела на моей фигуре? Но Армина уже взяла со стола коробку со швейными принадлежностями и подъехала совсем близко.

– Сначала длина. – Она велела мне приподнять подол, а сама смотрела в зеркало и командовала: – Чуть выше! Нет. Пониже. Ещё немного. Вот так! Тебе нравится?

Край платья свисал ниже колен, но открывал щиколотки. Под широким подолом они казались тонкими и даже красивыми. Я же никогда не видела себя в зеркале без широких штанов и ботинок! Армина взяла измерительную ленту и отметила, на сколько сантиметров нужно укоротить платье. Потом велела мне встать на стул и начала закалывать ткань булавками, а я медленно поворачивалась, чтобы ей было удобно.

– Посмотри, так хорошо?

Я спрыгнула со стула и неумело покрутилась перед зеркалом. Видела в приюте, как девчонки это делают: голова неподвижно, одно плечо вперёд, потом другое.

– Да… Спасибо! – Мне казалось, что теперь всё отлично, платье уже не свисало до пят. Но Армина не собиралась останавливаться на этом.

– Теперь поправим в плечах и в груди. Талию трогать не будем, завяжешь пояс.

Хоть Армина и думала, что в приюте нас научили шить, я знала, что это неправда. Что я умела? Кроить наволочки, вырезать крупные детали курток и комбинезонов, строчить на машинке длинные прямые швы. А то, что Армина собиралась делать с платьем, мне казалось невозможным и волшебным. Она усадила меня на стул, но велела держать спину очень прямо.

– Конечно, лучше бы ты стояла. Но тогда я не дотянусь до лифа, это слишком высоко для меня. Придётся всё делать сидя.

Я старалась не дышать, чтобы Армине было проще. Я сидела боком к зеркалу и боялась вертеть головой. Я уже знала из наших занятий правильной ходьбой, что при этом меняется линия плеч. Армина пробовала по-разному закалывать ткань у меня над грудью, но результат ей не нравился. Она что-то тихо говорила, но я понимала не все слова. «Заложим вытачку… пройму заузить… приподнимем защипами…» – это звучало для меня как заклинания.

В конце концов у Армины получилось то, что она задумала. Она подъехала к моему стулу сзади, воткнула ещё несколько булавок в платье где-то над лопатками, а потом попросила меня встать и посмотреться в зеркало.

– А, нет, подожди минутку! Пояс нужен. – Она порылась в шкафу и протянула мне тонкий синий ремешок с металлической пряжкой. Ремней я не видела уже десять лет. У папы был один, для праздничного костюма. Я вспомнила, как папа продевал его в специальные петельки на брюках и застёгивал пряжку на животе. Мальчишки в школе носили брюки на резинках – это удобнее. Дарители знаний ходили на работу в форменной одежде, как и наши приютские наставницы, никаких ремней им не полагалось. А о девочках из приюта и говорить нечего, наши комбинезоны никакими поясками не сделаешь красивее.