Книга Эйна из Третьей зоны. Трава на асфальте, страница 91 – Арина Остромина

Я посмотрела на Никоса. Он сидел, опустив голову, и водил пальцем по цветным узорам на ткани, которой я накрыла стол перед чаепитием. Никос молчал, но его приподнятые плечи, прерывистое движение его пальца вдоль контура нарисованного белого цветка, тяжёлое дыхание – всё это подтверждало слова Армины.

– Но почему? – тихо спросила я.

– Ты и правда не понимаешь? Подумай сама: что здесь считается главным? Чтобы все трудились на благо общества. А женщина ещё и ребёнка родить должна, чтобы подарить государству ещё одного работника. Всё! Других задач у нас нет. Только размножение и работа на заводах. Этого достаточно, как ты считаешь?

– Ну… Многим – да.

– А тебе?

– Мне – нет. Я хочу учиться. Хочу заниматься чем-то интересным, а не стоять у конвейера всю жизнь. Хочу быть счастливой. Хочу сама принимать решения.

– И ты думаешь, у тебя это получится?

– Может, и получится! Я же стараюсь!

Мне стало обидно: я ведь и правда стараюсь, я уже столько препятствий преодолела! А она так со мной разговаривает, будто я просто плыву по течению и ничего не делаю!

– И к чему тебя приведут твои старания? В идеальном случае – уедешь во Вторую зону. Но зачем? Чтобы там прислуживать счастливчикам, которые устроились лучше нас?

Никос выпрямился, поднял голову и перебил Армину:

– Эйна, не слушай её! Уезжай, если будет такая возможность. Здесь тебе точно нечего делать. Ты не такая, как другие. А там – поработаешь в семье какое-то время, потом, может, найдёшь работу получше. А потом, глядишь, и в университет сможешь поступить!

При слове «университет» я замерла, но не успела обдумать, было ли это сказано просто так, чтобы меня утешить, или на самом деле у меня будет шанс учиться, – не успела потому, что Никос повернулся к Армине и сказал с такой болью, что у меня внутри всё перевернулось:

– Лучше уж таким способом уехать!

Армина опустила глаза, они оба молчали. Я не выдержала и спросила:

– А разве есть другой способ?

– Лучше не спрашивай, – вздохнула Армина.

– Да что вы меня всё время за ребёнка держите? – возмутилась я.

Никос внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Хочешь быть взрослой? Готова узнать правду?

У меня пересохло во рту; я глотнула остывшего чая и дёрнула головой, пытаясь кивнуть.

– Некоторых высылают. Но не во Вторую, конечно.

– А куда?

– В Шестую. Слышала про такую? Исправительная. Что-то вроде нашего Дома смирения, только там целая зона.

– Это для преступников? – Мне всё ещё хотелось в это верить.

Никос с Арминой переглянулись, и он сказал:

– Это как посмотреть. Для тех, кто позволяет себе говорить лишнее. И за вольнодумство.

– Так называемое «вольнодумство», – поправила его Армина.

– Нет, не может быть! Почему же я никогда не слышала, чтобы людей высылали?

– А кто бы тебе сказал правду? Здесь считается, что они умерли.

– Умерли? – повторила я и почувствовала, что не могу вдохнуть. С трудом перевела дух и заговорила: – Как ваша жена, да? Как мои родители?

Армина кивнула. Я вскочила из-за стола, чуть не опрокинув стул, и крикнула:

– Значит, пока я считала себя сиротой, мои родители были в этой Шестой зоне? Может, они до сих пор живы? А я тут сижу и ничего не знаю?

Никос тоже встал, схватил меня за плечи:

– Тише, тише. Я не знал твоих родителей. Может, они и правда болели гриппом. Я же говорил, что правду знать не всегда нужно.