Книга Светлый пепел луны. Книга 2, страница 20 – Тэнло Вэйчжи

Народ жемчужниц тоже занимался совершенствованием, вот только своим уровнем не мог сравниться с обитателями Шанцина. Из-за этого, а еще из-за лени Сан Цзю ее прозвали Демоницей-жемчужницей.

Сотню лет своего замужества принцесса реки Мохэ жила чрезвычайно скромно. Пока супруг был занят поисками волшебной реликвии, способной пробудить небесную деву, она не покидала бамбукового домика и терпела унижения от других.

Вот и сегодня, промывая в ручье шелковистую русалочью пряжу^[23], она слушала колкости от стайки юных небожительниц. Сан Цзю, в полупрозрачном розовом платье из русалочьей пряжи и с колокольчиками на босых ножках, белых, как нефрит, выглядела невинной, но в глазах небожительниц ее наряд был невероятно легкомысленным, поэтому они намеренно говорили громко, чтобы она услышала их. Гоую разволновался: он никак не ожидал, что в зачарованной жизни Сусу уготована роль слабого духа. Конечно, это лучше, чем карп или камень, но все же не слишком удачно.

Ведь Сан Цзю досталась нелегкая доля: все насмехались над девушкой, застрявшей на начальной ступени совершенствования. Пока она всем сердцем любила истинного владыку Мин Е, он настолько же сильно ее ненавидел. И хуже всего то, что небесная дева вот-вот должна была очнуться.

Если бы Сусу хоть немного повезло, в зачарованной жизни она стала бы той самой небесной девой, и тогда остановить дракона от злого пути было бы намного легче. Однако случилось иначе, и духу-хранителю оставалось лишь грустить о невзгодах и испытаниях, которые предстоит вынести подопечной. В зачарованной жизни Сусу не помнила себя, да и сам Гоую стал обычной безмолвной побрякушкой на запястье нелюбимой жены бессмертного дракона.

Наполнив деревянную кадушку водой и направившись к дому, Сан Цзю приостановилась и обернулась на смеющихся дев. Те от неожиданности замолкли.

– Что ж, раз вы знаете, что я ваша госпожа, то вам следует замолчать. И пусть Мин Е не любит меня, он мой муж, а значит, я тоже властительница Шанцина.

Сказав это, она выплеснула на них воду, и болтливых дев накрыла паутина русалочьей пряжи. Взбешенные сплетницы злобно закричали, разрывая нитяные путы:

– Ты… ты!

– Да, да, я! – поморщилась Сан Цзю. – И хотя я не могу вас одолеть, вы тоже не посмеете меня тронуть, иначе вас выгонят прочь из Шанцина!

Лица девиц горели от гнева, но они и правда ничего не могли поделать с законной супругой истинного владыки. Сан Цзю обхватила руками кадушку и ушла к бамбуковому домику, оставив разорванную пряжу на земле.

Как только девушка скрылась в комнате и села за стол, улыбка ее померкла, а плечи поникли. Так она просидела до самых сумерек, пока не поднялась луна. Тогда Сан Цзю надела золотистое платье, обулась и, взяв стеклянный фонарь, вышла в ночь.

В Шанцине туман никогда не рассеивался, поэтому принцесса-жемчужница шла, размахивая рукавами. С каждым шагом она приближалась к хорошо знакомому, но такому чужому дворцу. Чем ближе она подходила к его высоким стенам, тем горше становилось на душе. Увидев яркий свет, Сан Цзю потерла грудь и тихо вздохнула. Поговаривали, что небесная дева вот-вот пробудится… а когда она очнется, Мин Е возненавидит ее еще больше. От этих мыслей Сан Цзю совсем расстроилась, но вспомнила об отце и жителях Мохэ и усилием воли заставила себя идти дальше.