Книга Переполох в Академии Сказок, страница 17 – Анастасия Гудкова

Васена только отмахнулась. Про заповедные груши вспомнила, покраснела смущенно. В самом деле, не ей девиц попрекать, что прежде всех желаний мужа хорошего отыскать мечтают. Она, может, за наукой и бежала, женихов ей и в родной деревне хватало. А таких черноволосых, с глазами цвета ночного неба ни единого не встречала. Взглянул бы он на нее, коли пироги бы подгорели? Позвал бы на груши глядеть?

После трапезы разбрелись девицы по своим покоям. Поднимались здесь затемно, еще до крика первых петухов, как Василиса Прекрасная наказывала. Поговаривали, прежде она лягушкой зеленой была, да только при правильном уходе любая жаба царевной станет. Главное, чтоб душа была светлая, улыбка искренняя да руки золотые. Всего этого у бывшей лягушки было вдосталь, оттого и приглянулась она старшему брату Ивана-царевича. По давней традиции, нарекли его также Иваном, вот и вышло, что в одном роду два Ивана да две Василисы сошлись.

— А не много ли Василис на одну Академию? — задумчиво пробормотала Луша, расплетая рыжие косы. — Глядишь, и тебе второе имя достанется.

— Главное, чтоб не обидное, — вздохнула Васена. — Чаровницы говаривали, до того, как Кощея победил, верховного наставника все Иван-дурак кликали. Только об этом тсс, не говори никому.

— За такое недолго и с Академией проститься, — хихикнула Лукерья. — Знамо дело, молчать буду. А ты чего почивать не ложишься?

— Я потом, — смутилась Василиса. — Я же книги тутошние разглядеть не успела, так сейчас хоть одним глазком…

— Ну давай, добрых снов, — улыбнулась Луша, с блаженным видом забираясь под покрывало.

— Добрых снов, — отозвалась Васена.

Убедившись, что подруга уж третий сон глядит да в подушку сладко посапывает, Василиса бросилась к огромному платяному шкафу, что высился на ее половине. Сколько бы не убеждала себя девица, что она только на груши поглядеть, да только и растрепанной да ненарядной пред Ратиславом показаться не хотелось. Переплела она наскоро золотые косы, надела темно-синее платье и белые сапожки, приготовилась было ждать, как вдруг кто-то тихонько постучал.

Сердце Василисы забилось испуганной птицей, а ну как Луша проснется, засмеет. Хотя видела же она, как подруга в трапезной на Богумила глядела, не стала бы она осуждать. Как бы ни боялась Васена, а дверь отворять все же отправилась.

— Я уж решил, что ты передумала, — с легкой полуулыбкой укорил Ратислав. Как и прежде одет он был в черную рубаху и черные штаны. Одобрительно взглянул на Василису, отчего та смущенно потупила взор, и почти ласково произнес. — Морозно вечером, озябнешь.

Васена молча кивнула, прихватила пеструю теплую шаль и выскользнула из комнаты, оставив мирно спящую Лукерью нежиться в постели. По коридору шли молча, Василиса за кощеевым правнуком едва поспевала. В отличие от нее, Ратислав дорогу знал хорошо, на поворотах не плутал. Пару раз девица даже потерялась было, но Ратислав мигом ее нашел. В конце концов он притомился проверять, слышны ли за его спиной легкие девичьи шаги, протянул Василисе широкую мозолистую ладонь.

— Идем, а то утром тебя Нафаня отыщет, осерчает, — ухмыльнулся он.

Василиса робко взяла его за руку, удивляясь, неужели Ратислав к простому труду приучен. Хотя отчего бы и нет? Это о Кощее слухи ходили, что он лишь злато пересчитывает, а для остального у него слуги имеются. Правнук же его мог и иначе жить.