Книга Переполох в Академии Сказок, страница 50 – Анастасия Гудкова

Правнук Кощея обернулся в очередной раз, и что-то в лице Василисы заставило его остановиться. Он спешился, дождался, пока Звездочка, пофыркивая, подберется ближе, подхватил ее под уздцы и повел куда-то прочь от дороги, на небольшую лесную полянку. Была бы воля Василисы, она бы улеглась прямо в траву, раскинув руки, да лежала так, пока солнце высоко, жмурилась от ярких лучей и грелась. Вот только сделать так — слабость показать, а разве для того она за Ратиславом стремилась, чтоб ему обузой быть?

— Ты почему не сказала? — укоризненно спросил правнук Кощея, подвязывая Звездочку к деревцу и помогая спешиться Васене. Девица морщилась и вздыхала.

— Чего не сказала? — уточнила Василиса.

— Что устала, что привал нужен… Послушай, я же прежде лишь с богатырями странствовал, а они, чай, не девицы красные, могут и весь день и всю ночь без сна и отдыха. Я и не подумал вовсе. Коли ты мне о таких вещах говорить не будешь, изморишь себя еще до того, как к источнику доберемся.

Отчитывая Васену, как малое дитя, Ратислав ловко расстелил на траве скатерть-самобранку, достал бурдюк с водицей и засмеялся:

— Доставай свои пироги, знаю, прихватила. Съедим сейчас, чтоб лишней ношей в пути не стали. А на потом — вот, — он махнул рукой на скатерть, услужливо наколдовывающую самые разные яства. Васена и вовсе почувствовала себя неловко. Как же это она про самобранку-то позабыла? Ратислав, казалось, почувствовал, что девица расстроилась. Сел рядом с ней, взял осторожно за руку и молвил. — Ты не кручинься, не могла ты обо всем помнить, да и скатерти такой днем с огнем не сыщешь, я и эту-то у прадеда еще в детстве выпросил. А еще вот, зачарованный бурдюк, сам водой наполняется, сколько надо. Так что от голода и жажды нам погибнуть точно не суждено. А теперь — ешь.

Василиса послушалась, неожиданно чувствуя себя не умной и рассудительной девицей, у которой и мышка по струнке ходит, а скорее отроковицей при богатыре. Новое чувство ей пришлось не по душе, непривычно как-то. А Ратиславу, напротив, доставляло удовольствие заботиться о той, что казалась неприступной и сильной. Он даже подумал было, что сколько бы девицы не притворялись, а где-то глубоко в душе все они мечтают о прекрасном царевиче, который и от бед утешит, и ласку подарит. Правда, он-то сам на царевича был похож едва ли больше, чем ужик на коня. И колдовство его темное, и нрав скверный, да и вообще. Чудо какое-то, что нравная Васена после криков Миланы с ним хотя бы говорит. А уж то, что за ним отправилась — и вовсе бесценный дар. И он, Ратислав, от этого дара отказываться не собирался.

Когда довольная и отдохнувшая Васена, укрытая на всякий случай теплым платком, отчаянно боролась с дремотой, на полянке появился серый заяц. Смешно дергая мордочкой, он подбирался к путникам, вздрагивая от каждого шороха. Василиса даже оживилась, глядя на него. А лицо ее впервые за всю дорогу озарила улыбка.

— Забавный какой, — прошептала она, чтобы не спугнуть незванного гостя. А тот уже подбирался к уголку скатерти, на котором мигом появилась морковка. — Голодный, наверное.

И она умоляюще посмотрела на Ратислава, надеясь, что суровый богатырь кроху не прогонит. В конце-концов, скатерть еще еды наколдует, а зайчишка и от голода погибнуть может. Правнук Кощея в этот миг понял, что за один такой Васенин взгляд он и толпу зайцев бы накормил. Улыбнулся в ответ и замер, выжидая, пока серый разбойник ухватит, наконец, морковку. Стоило зайцу вонзить зубы в морковь, протяжный волчий вой, доносящийся совсем близко, заставил его прижать ушки и скрыться с добычей в кустах.