Книга Хозяйка заброшенной академии драконов, страница 60 – Касия Рин

— А это что за помещение? — один из них останавливается у дверей моих личных покоев.

— Мои частные апартаменты, — отвечаю я, и в голосе впервые появляется лёд. — Не имеющие отношения к образовательному процессу. Следующий кабинет по плану библиотека.

Но главный удар ждет нас в конце, когда мы возвращаемся в холл. Дорнан останавливается и смотрит прямо на меня, разворачивая тот самый номер «Вестника».

— Леди Клайд, учитывая весь энтузиазм, с которым вы взялись за возрождение академии, не могу не поинтересоваться. Как вам удалось так быстро заручиться поддержкой столь влиятельных благодетелей, как маркиз Ларосский? — Его губы растягиваются в едва заметной ухмылке. — Вечер в «Лунном Саде», он был посвящен обсуждению учебных планов? Или все же более личным темам?

Воздух выходит из легких. Это тот самый вопрос, которого я боялась. Прямое обвинение в продажности. Я чувствую, как кровь приливает к лицу, готовая выдать меня, но…

— Господин Дорнан, — голос Кэрона раздается прежде, чем я успеваю найти слова. Он звучит тихо, но так, что его слышит каждый уголок зала. В нем читается неподдельное, леденящее кровь презрение. — Вы — главный королевский инспектор. Ваша задача проверять состояние стен и качество магических кристаллов, а не пересказывать за чаем сплетни из желтой прессы, как старая кумушка с окраины. Если у вас есть вопросы к маркизу Ларосскому о характере его деловых отношений с леди Клайд задавайте их ему лично. Академия Миоран не намерена обсуждать с кем, где и когда ужинала ее хозяйка до своего помолвления со мной. Это дурной тон. И крайне непрофессионально. Или в регламенте Инспекции появился новый пункт «проверка светской хроники»?

Тишина в холле становится абсолютной. Дорнан краснеет, потом бледнеет. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но не может найти слов перед холодной яростью герцога. Его подчиненные отводят глаза.

— Наша проверка завершена, — наконец выдает он, с трудом глотая воздух. — Предписаний на данный момент нет. — Он делает еще одну пометку, на этот раз с явной дрожью в руке. — Мы удаляемся.

Они уходят так же быстро, как и появились, оставив за собой запах дешевого чернильного порошка и несбывшихся надежд на скандал.

Дверь закрывается. Тишина. Я стою, прислонившись к холодной стене, и вдруг понимаю, что дрожу. Не от страха. От колоссального нервного напряжения.

Кэрон поворачивается ко мне. На его лице нет ни удовлетворения, ни гнева. Только усталая серьезность.

— Они ушли ни с чем, — говорю я, и голос звучит сипло. — Но это не победа. Они все записали. Все их замечания.

— Они ушли, понимая, что ты не сломалась, — поправляет он меня.

— Они ушли, понимая, что ты не сломалась, — поправляет он меня. Его голос, еще минуту назад резавший сталью, теперь звучит приглушенно, почти устало. — Это важнее любых их бумаг. Сегодня мы выстояли. Завтра Феликс придумает что-то новое.

Он прав. Это была не победа. Это была первая битва в долгой войне. Но мы выстояли. Вместе.

Я смотрю на него, на этого надменного, невыносимого дракона, который только что защитил меня не магией, а холодным, безжалостным разумом и своей герцогской властью. И вижу не просто союзника по необходимости. Вижу усталость в уголках его глаз, легкую проседь у висков, которую раньше не замечала. Вижу, как его рука непроизвольно сжимается в кулак, а потом разжимается.