Книга Хозяйка поместья с призраками, страница 20 – Алекс Ривер

Не дожидаясь ответа, он развернулся и тяжелой походкой направился к своей коляске. Кучер щелкнул кнутом, лошади рванули с места, и богатый экипаж с грохотом покатил прочь, оставив после себя облако пыли и горькое послевкусие унижения.

Анна стояла неподвижно, сжимая в белых пальцах ручку тяпки и бумагу с ужасной цифрой.

– Барышня? – тихо подошла Лилия. – Что будем делать?

Анна обернулась. В ее глазах уже не было ни страха, ни растерянности. Только холодная, обжигающая ярость.

– Мы будем бороться, Лилия, – тихо, но очень четко сказала она. – Этот человек приехал не помогать. Он приехал забирать. И он не получит ничего.

Она посмотрела на свой жалкий огород, на облупившийся фасад дома, на испуганное лицо брата. Барон видел только нищету и руины. Но она видела нечто большее. И она была готова сражаться за это до конца.

В этот вечер она не могла уснуть. В памяти всплывало жадное лицо барона, его уверенность в своей победе. Анна была для него букашкой, которую можно раздавить одним пальцем. Налоги… Идеальный предлог. Такую сумму не скопить и не выручить на продаже картошки, особенно за оставшиеся несколько месяцев.

Вдруг от тяжёлых раздумий ее отвлек тихий скрип. Дверь в их комнату, которую они на ночь всегда плотно закрывали, медленно, бесшумно приоткрылась. В щели мелькнуло что– то бледное. На порог невесомо упал небольшой, пожелтевший от времени клочок бумаги.

Сердце Анны заколотилось. Она подождала, пока дверь так же бесшумно закрылась, затем подошла и подняла бумажку. Это был не рисунок и не засушенный цветок. Это была старая, выцветшая расписка. В слабом свете луны она смогла разобрать неровные строчки: «Получено от барона Кригера… сумма… за поставку зерна из амбаров имения Воронова Усадьба…»

Внизу стояла подпись управляющего имением и… печать. Та самая, что висела на цепи у барона.

Анна замерла с бумагой в руках, дыхание перехватило. Это был не просто знак. Это было оружие. Первая ниточка.

Призраки не просто наблюдали. Они вступили в игру. И они были на ее стороне.

Прошло три дня после визита барона. Три дня, в течение которых Анна всеми силами старалась отогнать навязчивое чувство надвигающейся беды. Она с головой ушла в работу, пытаясь превратить тревогу в действие. Вместе с Лилией они закончили расчистку самой большой грядки и высадили на нее последние зерна редиса. Анна, вооружившись найденными в сарае старыми, ржавыми, но еще годными столярными инструментами, принялась чинить ставни на окнах их жилой комнаты и кухни. Каждый удар молотка, заглушавший звенящую тишину, был вызовом барону, миру и самой судьбе.

Мишель, видя ее напряжение, старался помочь как мог: подавал гвозди, которые с трудом выдёргивали из старой мебели и рухляди из чуланов, держал доски, а в перерывах тихо рассказывал сестре истории из найденных в библиотеке книг. Дом, казалось, тоже ощущал грозовое предчувствие и вел себя на удивление смирно. Шепоты стихли, а по ночам слышался лишь привычный скрип старых балок. Даже Печальная Дама не являлась. Только раз Анна, поднимаясь по лестнице, мельком увидела в темном зеркале отражение старой графини – та стояла, гордо выпрямившись, и ее прозрачное лицо было искажено не печалью, а холодным, аристократическим презрением. Как будто она всем видом показывала, что такие выскочки, как барон Кригер, и при ее жизни не смели переступать порог Вороновой Усадьбы.